«Писака» Ежова - Большое сердце маленького человека

Я обещала стихи не писать.

И видишь, как не сдержала слово.

Для меня все, что касается тебя

Непонятно… Несдержанно…

Нетолково.

Меня спасает одно лишь то, что

У всех великих людей была муза.

Я Маяковского привожу в пример…

Для него любовь не была обузой.

Он – громадный, жилистый Эверест.

Сердце его как глыба железная.

Как он хотел, чтобы Лиля его

Была с ним мягкая… женская… нежная.

Его, вершителя звезд,

Громкого покорителя зимней стужи.

Закрывали на кухне на ключ, когда

Лиля в спальне уединялась с мужем…

Как он сносил это?… как терпел.

Жилистая эта громадина.

Как не выламывал хлипкую дверь.

Как не кричал: « Убью тебя! Гадина».

Я не писатель. Я, помнишь, маяк…

Свет мой для всех не ярок.

Я не Володя… Но, знаю давно:

Любовь – это Божий подарок.

Я смирилась почти со всем:

Между нами звезды, миры и время.

Но что я никак не могу принять:

Каждодневные эти потери…

Я жалею больше всего, что

Никакому умнику в 21-м веке,

Не придумать катушку памяти,

Чтоб намотать на нее мысли о человеке.

Все эти гаджеты, айфоны,

и прочая виртуальная забота,

Не вернут мне того, как папа бурчал:

«Ирка, ну выпил немного с работы…»

Я так хочу помнить,

Как пахла у папы ямочка под ключицей…

Но всё, что могу – распускать о нем память,

Как петли со ржавой спицы.

Создайте уже такой аппарат,

Чтоб в сердце хранил все забытые мелочи:

Родную улыбку, ямочки на щеках,

Скупое проявление отцовской нежности!

Мне страшно подумать, но я забываю

Черты родного лица…

Папка, любимый…

Печали моей совсем не видно конца…

Он говорит, капитан, зачем вам война?

Ваш корабль похож на старый, дырявый бак.

Посмотрите на ваших матросов: Из них

Каждый третий – трус.

Четвертый каждый – слабак.

Дайте руку, скорее же мой дорогой капитан!

Я вас выведу в место, где вечно тепло и светло..

Оставляйте корабль, зачем вам эта борьба?

В ней за годы столько бойцов полегло.

Я же вижу, повыбит мех, и мундир не тот…

Вы устали… Сложите уже ружье…

Отпустите матросов. Не мучайте больше их.

Пусть они получат каждый уже свое…

Капитан презрительно так смотрел:

Ах, ты дьявол! Старый паршивый черт.

Убирайся в ад. К таким же своим чертям.

Мои люди каждый на перечет…

Капитан команду отдал бойцам:

Драить люки! Свистать всем на самый верх.

Не сдадим корабль наш никому.

Только крысы бегут трусливо и раньше всех.

И матросы выстроились в плотный ряд.

(Клетки знали – лечение к ним идет).

Капитан в ответе за весь организм…

Вместо страха надежду он подает…

Я свернусь для тебя в кулон:

Надевай меня и носи.

И спасу я тебя от бед,

И укрою от темных сил.

Я как волк – почую врагов.

И оскал им свой покажу…

И не дам я в обиду тебя.

Ни своим, ни чужим, никому.

Я как тот неказистый браслет,

Из шести бордовых гранат…

Моя жизнь так похожа на то,

Что герой Куприна испытал.

Возвеличивать и воспевать…

Все, чем я могу оплатить…

Драгоценный мне Бога дар —

Возможность тебя любить.

Я встаю за сервант.

Я грустный усталый клоун.

Я закутаюсь в пыль.

И выйду отсюда не скоро…

Моя маска прибита на гвоздь,

Я ее не снимаю.

Под кожей моей война.

Страшнее, чем вся мировая…

У меня нет улыбки.

Ее заменила гримаса.

Я свернусь за сервантом

В клубок. Куда вам не добраться…

Вечная девочка – свет.

Да замкнули пробки…

Война… война… война…

В моей черепной коробке.

Оставьте меня в покое.

Мне клин не вышибить клином.

Я – клоун с гримасой боли…

Пародия на пантомиму.

Хорошо ты себя причесываешь

Да приглаживаешь…

Повернешься – ну прямо девочка-паинька.

Только тот, кто внимательно в тебя всмотрится,

Видит волчьи глаза твои изжелта-карие…

Только тот, кто смотрит вовнутрь,

А не поверхностно,

Только он лишь суть твою сможет выведать.

Улыбнешься ты скромно, даже застенчиво.

Да клыки твои тебя острые выдадут.

Ты всегда со всеми приветлива и участлива,

Да вот только затронь —

И повеет могильным холодом…

За родных своих и друзей своих расстараешься —

Вспорешь глотки, сочтя это веским доводом.

Хорошо ты просто воспитана, милая девочка,

И натуру свою в узде ты звериную держишь.

Дыбом шерсть и глаза свои дико-волчьи

В отраженье зеркальное прячешь и холодеешь.

Настоящее счастье не терпит пафоса,

Не любит напыщенных слов.

Вы говорите, что быт убивает…

А я говорю – укрепляет любовь.

На расстоянье любить очень просто.

А ты подойди и попробуй вблизи…

Как сложно порою услышать другого

А не орать как дурак «НЕ БЕСИ!»

Вот этот кайф – ты приходишь с работы

И знаешь, что дома тебя кто-то ждет.

И даже не «кто-то», а самый любимый.

Тот, кто поддержит тебя и поймет!

Сегодня не хочется рвать рубаху,

Писать про безумную страсть…

Спасибо, родной, что ты рядом со мною!

И в радость… Да и в напасть…

Спасибо за день, спасибо за вечер!

Тепло от души мне твоей…

Ты рядом, любимый, и все прекрасно.

И нет в целом мире родней!

Ему и не надо тебя убивать…

Дьявол смеется громко..

Ты и сама себя сможешь добить.

Вот этой, последней стопкой.

Страшно, не то, что ты часто уж пьешь,

Не чаще, чем все остальные…

Ты этой рулетке себя отдаешь…

Патроны в ней не холостые.

Стреляешь по сердцу…

Я зла на тебя. И так оно бедное, давит…

Подумай про маму, она как никто

От этого сильно страдает…

И поводов нету для пьянки уже,

Так ты их сама сочиняешь!

И все твои доводы только лишь «пшик»…

Ты их под себя подгоняешь.

Мне страшно. Мне страшно.

Прошу тебя: Брось. С этим не шутят нынче…

Этиловый спирт – самый главный твой враг.

И маленький этот графинчик…

Время собрать камни.

Время закончить войну.

Пересчитать пленных.

Убитых спрятать в листву…

Все мы – герои, да только

С медалями не везет…

В боях за любовь отдельный,

Особый, жестокий счет.

Мои генералы – не трусы.

И смел каждый мой рядовой.

Просто ты бой не выиграешь

Сражаясь с самим собой.

Если устала армия,

Выход всегда один:

Людей своих пожалей

И в тыл, назад уходи…

И нет никаких различий

На фронте каком война.

Любовь не ведает жалости,

И не дает ордена.

Любовь – это та еще сука.