Фома Станиславский - Морские рассказы (сборник)

Просто рядом будь.
Ты волна, что несёт меня к небу тихо.
Там, где смотрит на нас Луна,
И в степи стало тихо.
Она знает: пришла любовь,
Их нельзя тревожить.
И наутро придём мы вновь.
Наше счастье роса умоет,
А ковыль нам прошепчет:
«Здравствуй!»
И родник прожурчит с холма.
А волна улыбнётся хитро:
«Я ведь знала, что жена».

Замёрз наш север,
Всё метут снега.
Суровый край,
Он только сильным духом дверь откроет.
Волна плеснула, брызги,
И замёрзла борода,
Кто на драккаре держит курс
И не болтает всуе…
Так паруса отяжелели,
Канаты тянем вверх.
Вся кожа сорвана, устали,
Но будет берег!
Ведь нас там ждут, горит очаг.
Овчиной тёплой укрыться, поспать,
А дальше вновь в поход.
Нормандия нас ждёт.

Песок пустыни в сапоги забился,
И скорпион в ботинке, и глаза…
В хиджабе спрятались глаза. Ну да…
Не говорим мы за военных,
Мы за врачей, учителей,
Что в Сирии хотят подняться в этот день…
Ведь Сирия – сердечко бьётся,
И весь Восток застыл:
«Ну как там повернётся???
И как?»
Нам муэдзин пропел:
«Иншалла».

Я тоже слышал свист самума,
И караваны по барханам шли.
И мы, как те верблюды,
По полцентнера на себе несли.
Потом отход,
И тоже вредно для здоровья.
Рожок последний расстрелял.
И духи все садятся нам на плечи.
Но где же океан?
И лодка наша, что должна забрать?
Уже катраны в ход пошли,
А берега не видно.
Но мы отбились, мы ушли,
Задачу выполнив.
А вот и волны наконец,
И лодка вовремя пришла.
Мы целые домой вернулись,
Ведь мама нас ждала.

А под водой, родная… истина.
И боль, и радость.
У нас вселенная под боком,
ты раскрой глаза.
И в океане нам не одиноко.
«Не бойтесь» – шепчет нам вода. —
«Глаза откройте».
«Я разумен!»
Зачем вам космос?
Вот он я!
Я то, что было изначально…
Вода – живая, посмотри!
Внутри у человека кровь,
Как в океане… солёность.
Та же доброта и память.

Была команда – «Тишина в отсеках!»
Всё замерло.
И даже кок свои кастрюли спрятал где-то,
По минному полю мы идём.
Минреп скрежещет по борту.
Мы замерли: «Подтянет мину?»
– Посейдон за нас,
Расслабьтесь, пацаны,
Своих бойцов я не покину.
Вы – дети моря, вижу я.
И никогда не вдарю в спину!
Я помогу, решим задачу!
Нам те эсминцы нипочём!
Мы спрячемся, уйдём!
И заберём всех тех,
Что ждали назло штабным уродам,
Что стратеги,
Что видели то море лишь в Крыму.
«Вернёмся» – чайка нам сказала
И та, что ждала на утёсе и верила – вернусь.

Плескалась о борта холодная волна.
Студёно море приняло неласково.
Команда: «Погружение на 100».
Нырнули, вроде все в порядке.
И тут удар. Пробоина.
Мы начинаем БЖК,
Задраить все отсеки.
БЧ-1 – те даже испугаться не успели.
А дальше только шёпот волн.
И кислорода нам всё меньше.
Мы ждали вас, но не пришли.
Так жарко, и дышать так трудно,
Но держимся. Ведь мы бойцы!
Акустик доложил: «Над нами судно».
Но шторм им не позволил нас спасти.
Такая вот судьба у тех,
Кто любит море.
Но мы сражались до конца!
Простите нас,
На берегу кто ждал.
Мы шли домой,
И каждый думал думу.
Вот Сиверко зашёл,
Он льда и снега нам подкинул.
Качалась лампа в кубрике под потолком,
А парни крепко думу думали:
«Куда наш конунг нас ведёт?
Гренландия или иные земли?
Или он с бабой разосрался?
И ищет темень.
Да не вопрос, пускай грызут.
Но мы причём?»
Паны дерутся —
Холопов так чубы трещат.
А мне бы шхеру,
Чтобы затаиться и раны зализать.

Пусть ветеран.
Судьбой и жизнью он научен,
Но встанет и расскажет пацанам,
Что та звезда светила только нам,
И вам её улыбку нужно заслужить.
Чтобы хранила в темени той жуткой,
Чтобы сказала:
«Парни, я за вас!
Я приведу к причалу Вашу лодку».
Бывал и мрак крылом так тяжко накрывал,
Но тот, кто сзади, разводил руками.
Мой ангел, что всегда со мной,
Давал мне силу справиться с цунами.
Я говорил: «Больней всего свои стреляют в спину».
Но ничего, мой ангел не покинул.
Всегда со мной —
И раньше, и сейчас мне закрывает спину…
Ворчит: «Нельзя настолько злым ходить»,
И я молчу.
«Тебе видней, я знаю, только
Ты меня не кинешь».

Снежинка мне упала на рукав.
Поднял, смотрю,
А там такая красота!
Все лепестки, отводы, грани,
Всю ту вселенную понять
Смог лишь математик.
Красиво формулами описал то,
Что природа создавала.
Имеющий глаза услышит нас.
А остальным – Макдональдс.

Мы видели огни Бомбея
И рёв сороковых широт.
И Южный Крест к экватору ведёт через Суэц и Гибралтар.
Атлантика взяла в объятья,
Идём наверх – Ла-Манш.
К Норвегии рули подняты,
Вот Копенгаген справа побок.
А вот и Данциг маяком моргнул.
Заходим в Балтику,
Идём тропою Великого Петра,
Что флот наш создал.
И такая тишина,
Смотри, Кронштадт нам бастионы показал.
Мы дома…

Вставай, мой сын, дерись,
Не дай себя в обиду!
Ведь ты же конунг,
Кровь должна кипеть,
Как твой отец, что возвращался с моря,
Как та дружина, что вместе с ним…
Малыш, учись,
Где честь, а где кинжалом в спину.
Ты должен правду жизни знать.
А вот когда уйдешь под парусами,
Склонись волне,
Она заменит тебе мать,
Когда сойдемся в жаркой сечи,
Когда рука устанет меч держать.
Ты помни о живой волне.
Шепни, она войдёт в тебя
И силу даст.

Так душно в вашем кишлаке.
Ночные звёзды на Востоке
Мне макушку щекотали.
Боец, такого не увидишь больше ты нигде.
Где космос сам над головой мерцает.
Присел, порог встряхнул от пыли,
Вдохнул пустыни запах,
Что вчера ходили.
Такая ласковая ночь мне шепчет баю-бай.
Боец, нельзя —
Ведь за углом сидит свирепый, злой Бабай.
Там на плече шайтан-труба,
Он выстрелит,
И сакля разнесётся в прах.
Поэтому давай беречь чужие жизни.
Хоть наши те абреки совсем не берегут,
Но мы же выше!
Нам Бог велел убогим обозначить путь.
Кавказ: и боль, и гордость,
Как я хочу к ним гостем вдруг прийти,
Но память горца – это очень сложно.
Вполне возможно нам кинжал словить,
Поэтому любуемся закатом,
Как солнышко ласкает лики этих гор.
Я помню, что Кавказ – коварен,
Но помню и глаза,
Что посмотрели вскользь.
Пускай не Белла, пусть Амира,
За этот свет в глазах я всё прощу.
Дыханье гор,
Зелёнки птичий щебет,
Я с миром к вам иду.