Евгений Попоff - Немножко и ещё. Стихи и тексты песен

И, несомненно, чем ни обернётся
бетона город, матовый отсвет,
душа и пляшет, и поёт, и ей неймётся
(Благодаря за опыт прошлых бед).

Святое, проклятое знанье
пусть прорастёт в моей десне
и станет явью,
станет частью
мира, что-то вытеснив извне.

Вот так, кто предали, смеялись и любили,
да не меня, да или мне в лицо,
спасибо всем, что раньше рядом были,
но большее спасибо, что

со мной теперь не вы.
Со мной другие.

Не затронув улыбок девичьих,
не коснувшись нелепой войны,
не подумав за суть человечью,
избегая звериной возни,

не раскрыв политический заговор
(От него Боже упаси!)
ну а в главном – как балласт за борт
или выбросив, иль отпустив
за искусство шедевров Великих —
поговорю о безликом.

Наблюдающий в зимнюю пору
водопады с шифера крыш,
я мечтал бы взобраться на гору
и увидеть цветущий ландыш,
или просто, вернувшись под ночь,
позвонить тем, кто сможет помочь
моей совести.
Или со мной – по двести.

Но тщеславие дразню, морю голодом,
а оно лезет драться в ответ.
И в ладонь сжат неловко, неправильно
вовсе не истины свет,
и как прав друг Сергей был в пророчестве:
я не стал новый модный поэт;
список меньше того, что хочется,
что не хочется – списка нет.

Я, рождённый в звезду неудачника,
ах, прости меня, маменька! —

Мне представился шахтёр могучий,
дробит камень – а вокруг жара.
Мне явился скрывшийся в тучи
сложный зонд-самолёт Восток.
На земле вслед кричали ура.

…не гаси, да не гасим будешь.
Ну конечно, фатальный урон.
Вон на небе фольгой мне – кукиш.
Дали справку в небесном бюро.

В воскресение больше нет продыху.
Воскресение видел бес
тысячи лет по Библии.
Из людей никто не воскрес.

А когда есть едва за двадцать,
хочешь костями бряцать,
не извилины напрягать.
Или двигайся, или умри.

Знал бы, что будет вольно,
а матери б не было больно —
давно уже лёг бы костьми,
примеряя сумы да тюрьмы,
да деревянные костюмы.

Нынче зима без пакости.
Нынче земля без радости.
« Ай’м стилл лавин ю, ай’м стилл… »
Не выходит себя простить.

Знаешь, раньше питал надежду,
что росток мой будет Секвойя.
Что росток мой – побег крапивы, —
понял сегодня.

Так и быть, раз кресты да запреты.
Непоэты чтят непоэтов.
Помолюсь; может, не помолюсь
в день, который совсем сломлюсь.

Ну а что, если школьник
бредит социализмом,
пряча в грубости неловкой, смешной,
наносной —
свой клубок аутизма
и рубцы невзаимной любви?

Ну а что, если он говорит, что не верит
ни в одно из фатальных учений
и готов на словах на тот берег,
словно птица или корабли?

Будто мир есть такая игрушка,
как пейзаж под стеклом – сувенир, —
захотела б любая дурнушка —
и свершился бы истины пир.

Это ж надо такому случиться,
чтоб сказать:
«Больше нечему научиться…»

Это ж надо такому задаться,
чтоб повторить это в двадцать?

И серьёзно качать головой: