Елена Мария Вербалес - Жил-был человек…

Однажды новорожденный
Отправляется в родовой путь,
Чтобы, наконец, свежего воздуха вдохнуть.
Как раздражает глаз соринка,
Моллюска розовую мякоть – песчинка,
Выкатилась перламутровая слезинка.
Как появляется алмаз?
Да на раз!
Нужны века
И природы твердая рука.

Для малыша нужны поводыри.
Без мамы и папы опасно снаружи
и беспокойно внутри.
Для тинейджера нужны перила,
всякие авторитеты, правила,
понятия, мерила.
Взрослому нужны перила?
Ну, разве что для имбецила.
Взрослому важен развитый
вестибулярный аппарат,
уравновешивать в душе рай или ад.

Когда в глухой ночи
придут отчаяния палачи,
Достану надежды,
светлые одежды,
накину светозарный плащ.
Услышу голос: «Ты не плачь,
кто победил свои страданья,
тот стал как рыцарь мироздания.
Совлекши кожу саможаления,
он панцирь получил прощения».

Купол неба голубой,
стрела крана.
Гимнастка на трапеции
под бой барабана
Крутит сальто с судьбой.
Что научило тебя быть такой?
Нервы, тело и чувства —
все для высокого искусства.
И зрители, разинув рот,
следят, как коварен воздушный эшафот.

Осторожно, здесь злые жильцы.
Злые здесь даже молодые птенцы.
Злые собаки уже здесь не в счет.
Злостью заменит их кот у ворот.

Злые Надежды в квартирах живут.
Злые Любови стерегут свой уют.
Бабушки семечки злые грызут.
Даже деревья здесь злые растут.

На заборе зло источает металлический прут.
Он лишь угрозу несет всем вокруг.
Хватит злиться на весь Божий свет.
Можно подумать, что лучше нас нет.

На эпюре неба сером
Чертёж ветвей в абрисе белом,
Параллелепипеды домов
В концепте улиц и мостов.

Заплаты яркие витрин,
Потоки быстрые машин,
Везде реклама – sale, sale,
Одежда, обувь – модный style.

Кругом разлит SHO 2O 3,
Он и вокруг нас, он уже внутри,
Для вас исполнили урбанистический этюд,
Для пары дюжины котельных труб.

Офисное рабство – долой!
На воздух и на свет,
Завтра выходной!
Всем привет!
Бегу по лабиринту бизнес-центра к проходной,
В висках стучит: «Домой, домой, домой!»
Черно-белый dress code – в стиральную машинку,
Надену цветное платье с пелеринкой.
Счета, фактуры – всю эту канитель
Засуну в старенький, потрепанный портфель.
И до вечера воскресенья
Пусть не тревожат они мое воображение.
Несмотря на мокрую погоду,
За город! И на природу!
И на перроне стою и мерзну под навесом,
Но ощущаю себя свободным человеком.

Золотой Вавилон – потребительский рай.
Километры витрин – выбирай!
Манекены презрительно смотрят мне вслед:
«Фи! Сколько ей лет?

А размер у неё какой? Пятьдесят второй!
Фи! И волосы с сединой,
И есть сердце с душой. Ой!»
Золотой Вавилон – потребительский рай.
Километры витрин – выбирай…

Быки идут, они в фаворе,
словно стада, пасутся на просторе
или упругою высокою волной
идут в горах на водопой.
Они упитаны, тучны,
все для финансовой войны.
Но графика коварный поворот
готовит падения эшафот.
Бойня, бойня…
И снова вверх…
Быкам здесь нет равных на сегодня.
Но дикий зверь ударил сверху
из засады, без потерь.
Ура, ура…
Победою медведя закончилась игра,
и замолчала биржа до утра.
И, выспавшись, быки идут,
они опять в фаворе…
Так кто сегодня будет
победителем здесь в споре?

Если можешь, ни о чем не жалей.
Лучше кофе в чашку налей.
Книжку с полки достань почитай.
Жди, за окнами снова затеплится май.
В раздумье затылок себе почеши.
Да прости ты их, всех подлецов, от души.
Пару-тройку стихов в блокнот запиши.
И глубже дыши и дыши…
Что ты в жизни смог или не смог.
Пусть враги подводят итог.
Будет снова и ночь, и солнечный свет.
Пусть жизнь заново ищет на вопросы ответ.
Никогда ни о чем не жалей.
Лучше кофе в чашку налей.
Хочешь чай,
с полки книжку достань почитай…

Хорошо на свете быть,
по течению сознания плыть.
Отражать небо, облака,
стать как мудрая река.
Мягкой волей раздвигать
берега за пядью пядь.
Доброй силой гнать волну,
бередить штормов струну.
И, покрываясь даже льдом,
ждать весной любви паром.
А по утренней заре зыбь
тянуть нервом по воде.
Косяки прекрасных рыб
в глубине своей плодить.
Хорошо на свете быть!
Чьи-то тайны схоронить,
переправой для кого-то стать,
а кому-то быть причалом
или дорогой в далеко
и началом.
Хорошо на свете быть…

Найти себя средь тысяч лиц
в какой-нибудь из мировых столиц.
А может быть, и малых деревень,
но не зеленого змия тень.

Найти свой путь средь тысячи дорог,
переступив через родительский порог.
Не разменять себя на рынке по рублю,
не повторять кому попало: «Я люблю».

Найти в душе свою струну,
сыграть мелодию на всю страну.
И, подводя поисков итог,
понять: и в этом мало что я смог.

Тогда на помощь выйдет Бог…

Когда для ума пряма дорога
и до мечты подать немного,
Для сердца с лабиринтами сосудов
советчиком ли станет вдруг рассудок?
И капилляров перфоленты
найдут ли чувствам аргументы?
И ум для сердца – только ветер.
Разожжет или погасит?
Он властитель иных сфер.
И не приемлет иррациональных полумер.

Не затуши огня другой души,
не затуши.
А вдруг это маяк, что светит
кому-то в забытой Богом глуши.
А может, это разожгли очаг
для сирот и стариков
в давно холодной печи.
Или это лучи
от факела веры
в чьей-то груди.
А вдруг! Может, огонь свечи
зажгли влюбленные
в глубокой и темной ночи.
Даже если стынет сердце
твое внутри,
Открой двери…
И помолчи…
Не затуши огня другой души,
не затуши.
Полюбуйся, как пылает она в тиши…

Когда по жизни в путь пускаюсь тяжкий
то мужество беру с собой в упряжку.
Оно мне друг, оно мне брат,
и не продаст, и не предаст.
Да, мужество сдержать слезу
и бестолковой жизни прозу
переложить на стройную «поэзу».
И мужество не крикнуть колко,
подставляя свою щеку,
не рассчитывать, раз сколько.
И каждый день
начинать с чистого листа,
понимая, все может случиться.
И пусть душа, как и стекло, проста,
через нее истина лучом будет светиться.
И мужество быть, а не казаться!
Как на кухни драгоценной соли горсть
и у винодела вызревшая гроздь
или в несущей балке гвоздь!
За это мужество
не установят твой портрет на доску почета.
Да, мужество, когда ты встал и за тобою рота.
Но мужество – годами тянуть лямки своей арбы
По бездорожью и виражам судьбы.
И каждый день, и каждый час
мне мужество свой меч подаст.
На бой с судьбой, на бой с собой,
на бой с невидимой ордой.
И непонятно это мужество никому,
разве что Богу одному.