Михаил Врионакис - Инсайд

Такова твоя политика —
Ты совсем не терпишь критику,
Принимаешь всё в штыки,
Словно дама в эти дни.

Иногда ты просишь помощь,
Но твой друг – какой-то овощ.
Раздаёт тебе советы:
Делать лучше то и это.

Он приводит аргументы,
А внутри текут проценты,
Заполняют твой сосуд,
Приближая Страшный суд.

Кто не жил в аду – не оценит рая,
Каждый счастья пазл сам собирает.
Какие-то части исчезнут в годах,
В других размываются краски в слезах.

И в этой картине тропы по следам,
В неизведанной чаще веселий и драм
Твёрдо выбрана просека, самая суть,
У кого-то – шедевр, у кого – как-нибудь.

Поймёшь ли ты природу злости,
Смотря на тех, кто терпит боль,
Чьи жилы срезаны до кости,
Эмоций, чувств внутри на ноль.

Чужих затравливают жёлчью,
Язвят, болезнь не поборов,
Инстинктам доверяют волчьим —
Не видно ценности их слов.

Когда-нибудь душа погаснет,
Остатки ветер разнесёт.
Их каждый день подобен казни,
Я удивляюсь, как живёт…

Взывает инстинкт животный,
Бежишь за добычей вслед.
Бежишь, потому что голодный,
Иного выхода нет.

Кругом вершины снежны,
В руке у тебя копьё.
Пусть руки твои нежны,
Желудок кричит – моё!

Добычи исчезли следы,
Осталось одно море снега.
Надежду развеяв, увы,
Теперь ты бежишь ради бега.

Поэт и бард сошлись в бою, тут разошлось и небо,
В клинковом танце падает на землю яркий свет.
В том месте лязг звучит до ужаса свирепо,
В момент, раскинув руки, наземь падает поэт.

Но вдруг он взялся бить ударами, в атаку,
Противник в ужасе, он ловит искры взглядом.
Поэт парировал, вознес над бардом шпагу.
Со свистом голову отсёк – она упала рядом.

Ты – боящийся панически кораблекрушения,
Рыбак, не раскидывающий сетей.
Ты стараешься принимать решения
Правильные – ты не обижаешь людей.

Спрашиваешь всех обо всём заранее.
Тем самый думаешь, что ты
Избегаешь позора и наказания
И этим кормишь чужие рты.

Неужели для тебя прогибаться – достойно,
Под рыбу, которую надо ловить?
Хороший рыбак действует спокойно:
Он должен жить и не боится убить.

Рыбы существуют в мире другом,
Им нет дела до того, что на суше.
Беспокоит их только то, что кругом.
Ты что, правда не будешь кушать?

Однажды розу приручили —
Нашли её на берегу реки,
На клумбу гордо посадили
И мальчику сказали: «Береги!»

Он с неба звёзды ей срывал,
Носил из родника воды,
Учил всему тому, что знал,
Но как-то раз нашёл следы…

С корнями в лес она сбежала,
Окрасилась в багровый цвет.
Цвести там сразу перестала,
Надела из шипов корсет.

Подле неё протоптана тропа,
Но брать к себе её никто не стал.
Все потому что парня предала,
Который так безумно ей надоедал.

К ней подошёл старик сквозь годы,
Спросил: «Зачем тогда ушла?»
Узнал, что роза жаждала свободы,
О, как она была глупа…

На жизненном пути решил сыграть в футбол,
Прикладывал усилия, и шёл за голом гол.
Но только подустал я, хотелось отдохнуть,
Соперника команда решила вдруг струхнуть.
Не понимал, зачем же затеяли мы матч,
В одни ворота если всегда влетает мяч.
Я злится и ругался, но вскоре всё дошло:
Пусть будет то, что будет, что было – то прошло.

Оранжевый во мраке от свечки тусклый свет,
Воск капает на руку мужчине средних лет.
Одет он в рясу чёрную – наверное, монах,
Лежит и не шевелится – конверт в его руках.

Сургуч скрепляет клапан – печатью со щитом,
Конверт усеян сотней чернильных гематом.
Слезами приоткрылась заветная печать —
Мужчина сей конверт решил не открывать.

Он знал, кем текст написан и что несут чернила.
Письмо душило запахом той, что его пленила.
Размылись на конверте тяжёлые слова,
И сердце закололо – упал, взглянув едва…

Бежит по коже тёплый воск и на бумагу брызжет,
Неспешно кучкой копится, борясь с чернильной жижей.
Пропали пятна на листе – вдруг пламя обуяло.
Дотла сгорела хата, что раньше здесь стояла.

Кабельная сеть – что за чудное место?
Толпа начальников из другого теста.
Чтобы гордость тут тебя оставила,
Что ни день, то новые правила.

Вроде существует для работы охрана труда,
На деле всё это – полная ерунда.
Будешь следовать ей – наживешь врагов,
Игнорировать – не останется и башмаков.

Надо быть послушным, податливым, гибким,
Сношаться с твоей головой будут в избытке.
Иначе увольняйся – тебе с серьёзным видом врут,
Долго ли ты продержишься тут?

Ко мне является зверь,
Медведем его называю.
Хочешь – отрицай, но верь,
В себе я его приручаю.

Я делаю ход конём —
Свои он оскалил зубы.
Я сел на него верхом —
По ветру развились шкуры.

Он мясо с кровью вкушает,
Его выбор – что получать.
Я даю ему то, что желает,
Моё дело – его приручать.

В клетке, взаперти, в рванье
Сидит ребёнок, злой на мир.
Мимо проходит бытие,
А он предатель – дезертир.

Поблёкли, исхудали краски,
Покорно слушает, молчит.
Одни и те всегда опаски,
Что вот возьмёт и закричит.

Начнёт метать, ломая кости,
Впустую сотрясая воздух,
Копя недружелюбных в гости,
Впустую испуская дух.