Михаил Врионакис - Инсайд

Внутри ребёнок радуется утру,
Росе, рассвету, запаху травы,
Небесной бесконечной синеве,
Часам и дням, прожитым мудро.

Беспечно глупым приключениям
И сложностям, возникшим на пути.
Надеюсь, я продолжу к тридцати
Творить с таким же увлечением.

Несясь сквозь тучи к радости такой,
Чтоб ядом ненависть пустую не питая,
Других уметь прощать и, над собой взлетая,
Не упускать волну, обузданную мной.

Надеюсь, в будущем я большего достигну
И пронесу потомкам каждый миг,
Усердный труд сменяет старый лик,
Себя оставлю в строчках – не утихну.

Кого перед собой ты видишь,
Когда ты смотришь на меня?
То существо ты ненавидишь
Или относишься любя?

Какую роль я занимаю?
Скажу – для каждого своя.
Одно есть то, чего не знаю:
Какая ваша для меня?

Волю держать на кончике лезвия,
Тяжёлому року отпускать приветствия.
На линии жизни не терпеть разрывов,
Не бояться делать спонтанных порывов.

С трусостью совесть не путать в действиях,
Воображать, не думая о последствиях.
Тот, кто трудности и лишения переживал,
Сильнее среди многих равных стал.

Счастье непременно находить во всём,
Больше нового открывать с каждым днём.
Держать свои слова. Не парясь,
Прожить, мгновеньем наслаждаясь.

Сложно так играть на душевных струнах,
Много всякого может затронуть их:
Взят аккорд не тот – и погиб в тайфуне,
Вот уже о тебе и не сложат стих.

Но назад те струны не настроишь просто,
Всё сидишь, качаешься, звука ждёшь.
Тот, кто слишком чист, – поражён коростой,
Дай разить душе – но гони падёж.

Чем их в маятник сложится бытность чаще,
Погружаясь вглубь, поднимаясь ввысь,
Тем их строить проще – но не рви звучащих
И запомни, жизнь твердит тебе: «Научись!»

Кто говорит о добром – не высок,
А тот, кто молча совершает,
Кто другу свой всегда подставит бок —
Совсем не тот, кто холодность внушает.

Людей не судит по чужим словам,
О хвастовстве не знает ровным счётом,
Готовый прыгнуть в клетку к львам,
Тот, от кого навеяно свободой.

Кто ценит мужество и честь,
Кто дружбу выше превозносит —
Такой не признаёт ни зло, ни лесть,
Несправедливость вовсе не выносит.

Такая искренность во всём видна,
Она слова, поступки отражает —
Не всем присущая черта,
В плохих руках она себя не знает.

У человека видно по лицу
Наивность, чёрствость, доброту.
В осанке – скромность или стержень.
В приветствии – насколько нежен.
В руках – увидеть прожитое.
Хотя важнее мне другое,
Что можно рассмотреть в глазах:
Его любовь и тайный страх.
В улыбке можно встретить радость,
Хотя порой он скажет гадость.
Словами он раскроет душу
Тому, его кто будет слушать.

Своей я жизни очень рад:
Меня использовать нет цели.
Как хорошо, что небогат,
Что ложь не сковывает в цепи.

Разгадан мною грех монеты:
Надменно можно прикупить:
«Любви», мечты и кабинеты,
А можно проще – прокутить.

Я занял жизнь полезным делом —
Я вижу в людях не фасад.
Со мной не те, кто писан мелом,
Своей я жизни очень рад.

Способность думать – это бремя,
Увидеть в людях их мотив.
Чем лучше навык – меньше время,
С других сойти альтернатив.

Помимо этого, в дуэлях,
Других знать слабые места
И, как хирург, бить точно в цели —
Пусть ждёт надгробная плита.

Ждать думая, без наслаждений,
Рассчитывать дальнейший ход,
В попытке избежать лишений.
Не жить, а мыслить наперёд.

Среди всех мы всегда выбираем средних —
Чтоб не первых во всём и не последних.
Выбираем не из тех, кто лучше нас,
Смотри – ярче блестит огонь из их глаз,
Над ними свет, а на фоне мы серые.
Потому что последние мы, а они первые.
Выбираем не из тех, кто нас хуже,
С ними на нас что-то давит снаружи.
Жалость и скука, нечет и чёт,
Если не возвышение за чужой счёт.
Потому что первые мы, а они последние,
Мы готовы любить тех, кто для нас средние.

Ты держишь идеальный образ,
Не открывая простоты.
Приумножаешь как бы возраст,
Скрывая низкие черты.

В губах твоих пестрит улыбка,
Спина так ровно держит стан.
Но не сказать, в чём заковырка,
Ты правда счастлив и желан?

Найдутся ли друзья у друга,
Что держит тень в своей душе?
Тебя сколь быстро от недуга
Сломает глупое клише?

Послушай, девочка, не будь такой скрытной,
Нелегко разыскать с тобой общий язык.
Ты считаешься книгой не для глаз любопытных,
А я, складывая оригами, жить не привык.

Кекс, изюмом своим меня не корми,
Чтобы булка одна от тебя не осталась.
Не знаю, как держатся друзья твои —
Между нами стена, как, увы, оказалось.

Скинуть маску желаю с твоего лица,
Позволь на листы посмотреть, на истоки.
Не бойся, что тебя прочтут до конца,
Каждый день ты рисуешь новые строки.