Александр Иванов - Круговерть

Год ушел… Так уходят и люди,

Унеся с собой и добро и зло,

И потом ничего не будет.

Есть такая крутая черта:

Как-то бродим и рядом, и возле -

Её грань и проста и остра:

Нечто “до”, ну, а что-то и “после”…

“После” – это уже не для нас,

Для других в их безумных надеждах.

Наше с нами: теперь и сейчас.

И как память – когда-то и прежде…

В жизни всё в общем мудро идет -

Философской связавшейся парой,

Если новый является Год,

Значит – в Лету скрывается старый…

Он уходит в настигшей тиши.

Плачут в розовом отблеске свечи.

И прощальным томленьем души

Отгорает несбывшийся вечер…

Год уходит, спокойный как сон,

Он уходит почти незаметно -

Лишь часов ненавязчивый звон

Отзывается в сердце приметой.

За тебя мы осушим бокал.

Помянем и, наверно, забудем…

А теперь же – ”Мерси” и “Пока”

И судачить о прошлом не будем.

А СЧАСТЬЕ ГДЕ?

За счастьем мчался куда-то вдаль,

Стремился к заветной цели.

Мне виделся чудный, прекрасный край,

Зеленый и добрый берег.

Я греб, ветер дул в мои паруса.

В зените сияло солнце.

Но в той же дали охватывал глаз

Линию горизонта.

Шли годы – порядком устал я в пути:

В пути одиноком, нелегком

И призрачным светом в тумане светил

Мне берег желанный, далекий …

Невзгоды и годы сломили меня.

И руль был однажды брошен.

А ветра порывы рыдали, дразня,

Что счастье осталось в прошлом …

КОГДА УХОДИТ МОЛОДОСТЬ

Когда уходит молодость,

Веселая, беспечная,

Счастливая – без повода,

Такая быстротечная.

Уходит тихо молодость…

Когда? И не поймешь…

Поймешь – не будет проводов:

Ведь время не вернешь.

И мир как будто в целости,

А всё же – всё не так:

Спокойствия и зрелости

Мне ноша нелегка.

Вдохнуть бы ветра юности,

Вкусить её дорог -

К тупой житейской мудрости

Привыкнуть я не мог.

И пусть однажды вечером

В сгоревшей дымке дня,

Другими не замечена,

Она найдет меня.

И эта встреча поздняя

Мне болью сдавит грудь-

Ушедшего – под звездами

Обратно не вернуть.

ГАМАЮН – ПТИЦА ВЕЩАЯ

Гамаюн – птица вещая,

Что ты видишь там – в безднах вечности,

Почему над долиною мечешься

Этим тихим и ласковым вечером?

Что тебе проведенье поведало?

Бьется сердце испуганно бедное,

И лицо твоё девичье белое

Исказило смертельною бледностью…

Розовятся каплями-бусами,

Губы в кровь – до боли искусаны,

Сжаты линией тонкою, узкою…

А глаза твои полные ужасом…

Страшно знать другим недоступное:

Дар пророчества – что-то преступное…

Видеть в будущем горькое, смутное

Под времен крутыми уступами…

Вспыхнет правда яркими искрами.

Но не можешь её людям высказать…

И исходит страшная истина

Непонятными, грубыми криками…

У МОГИЛЫ ОТЦА

Да, однозначны те дроби:

Родился… черточка – умер…

Смешно? Не до смеха – коробит

Меня этот пасмурный юмор.

И просто по совести страшно:

Стою над могилой отца-

Я, сын, – на день уже старше…

И ждать еще надо конца.

Вот, контуры жизненных линий

Дальше ушли по ладони,

Свернули в бугристый выем…

А он ведь меня не догонит....

Не верю ни в бога, ни в черта.

Но знаю, случится! Когда?

Где тайна жестокого счета,

Который плюсует года.

И ничего не поможет:

Как беспощаден и крут

Эластик шагреневой кожи,

Сжимающий сердца лоскут.

* * *

Небосвод на куски раскололся,

Пал на землю хрустальным дождем,

Приоткрылся бездонным колодцем,

И луна улыбается в нем.

И с каким-то таинственным смыслом,

Два ковшика, полные звезд,

Длинным, резным коромыслом

Вальпас надо мною пронес.

И в мире задумчивой тиши,

Волшебных видений и снов

Чего-то в бескрайности ищет

Созвездие Гончих Псов.

* * *

Поэты не кончают по-хорошему:

Столкнула ты меня на скользкий путь.

И как птенцу, толпы под ноги сброшенному,

Должны мне шею где-нибудь свернуть.

Мне самому до удивленья чудно,

Как я по времени опять сумел начать.

И вместе с тем понять безумно трудно.

Как мог так долго не писать?

Познать опять души ночные бдения,

Искать в тиши звучащий, тонкий стих.

Вновь испытать стихо-грехопадение,

Которым господь бог меня настиг.

ПОД МОЛОХОМ

Такой этап в твоей свершился жизни -

Этап, как знаешь, очень не простой.

Он с пристуком колес, как поезд пассажирский

Бездушный тенью взвился над тобой.

И мчится дальше этот страшный Молох,

Спеша куда-то в неурочный час,

Вне времени и расписанья, скорый -

Идет не мимо – он идет сквозь нас.

Летит вперед и годы подминает,

Вне жалости, тревог, забот.

И пассажиры никогда не знают,

Что их в пути безумном ждет.

Ты часто говорила, что довольна,

Что не желала бы другой судьбы …

А мне вот, почему-то больно,

Что жертвой Молоха невольно стала ты.

Что он впитал твою по крохам душу,

Что затоптал святое естество,

Что лучшее он в людях душит

И благом представляет зло.

Что стала ты совсем, совсем другою -

Что загнанность порой стоит в глазах,

Что было в жизни у тебя такое,

О чем не можешь рассказать.

А Молох мчится, бег свой ускоряя,

Как смысл жестокой и слепой поры:

Летит вовсю: ломая и сметая

Тех, кто такой не выдержал игры.

МОЛОХ

А мы поклоняемся Молоху:

Чудищу нам непонятному,

Ему посвященные смолоду

Силой жестокой, заклятою.

Приучены или научены:

Да так, что и сами поверили.

Какими молитвами звучными

Клялись мы Молоху в верности?

Считали, что он всеведущий,

И всё до конца понимающий.

А он состраданья не ведая,

Был просто всепожирающим.

ПО САВЕЛОВСКОЙ ДОРОГЕ

По старой дороге Савеловской

Спешат электрички недальние,

И тут же кусты припыленные,

Блоки закуской просалены.

По слухам, здесь строится станция…

Метро, говорят, даже будет -

Пока ж собираются пьяницы.

А пьяницы тоже ведь люди.

Дай бог – всё снести им и выстрадать,

Душа ведь не шарик резиновый…

В кафе “Под кустами” на Дмитровском

Алкают дары магазинные.

Алкают с селедкой подтухлою,

Синюшными мыслями маются,

Напитки, что “борматухою”

Теперь на Руси называются.

Идут разговоры неспешные.

Лишь изредка ход их взрывается:

Но это больной или бешенный

Иль так кто-нибудь изгаляется.

Идут разговоры неспешные

На темы обычно-привычныые:

Про случаи в жизни потешные,

Про что-то общественно-личное.

Хоккейно-футбольные чаянья…

Про цены на водку и прочее,

Чего-нибудь про начальников,

Про жизнь человека рабочего.

Широк круг вопросов затронутых,

Чего только не обсуждается…