Владислав Домашов - Грани жизни

Эхо тридцатых годов,
Как память кровавой войны,
Сколько невинных голов,
По воле Вождя полегли.

В чём их вина и проступки,
За что их Тиран покарал,
Их гнали в Гулаги и тюрьмы мясорубки,
А Бог к милосердию взывал.

Но Бога правитель не слышит,
Он сам себе Царь, себе Бог,
Народ – раб, тирана возвысит,
И ляжет покорно у ног.

История помнит всё это,
Но власть наша только молчит,
Лишь вспыхнет бунтарское Эхо,
Она путь Вождя повторит,

Кто Мы, ответь себе, Русич,
Что за кровь, в жилах наших течёт,
Ты же помнишь, тот старенький Углич,
Где наследник на царство умрёт.

С тех пор, как кабацкою девкой,
Престолом владеет любой,
Нахальной будь рожей и дерзкой,
Страна и Народ под тобой.

Кровавых схваток было много,
Но это главная из всех,
Её как вспомню плачет Око,
Мужчине плакать может грех.

Мы плакали тогда, смеялись
И не скрывали своих слёз,
За город Сталинград сражались,
Трескучий был в тот год мороз.

Фашисту нужен этот город,
Он в горле кость, бельмо в глазу.
Народ сплочён наш – серп и молот
И мы устроим им грозу.

Враг окружён, котёл кипучий,
А помощь неоткуда ждать
Ведь русичи, народ могучий,
Фашисту в пору, руки поднимать.

Мы гнали немчуру на Запад,
Не по зубам им стал Восток,
И всем напомним, Русский Лапоть,
Фашисту в 43-м, под зад, хороший дал пинок.

Лет, семь десятков, с той поры
Они мелькнули, как мгновенье,
Мои друзья давно ушли,
А я живой, прошу у них, у Господа прощения.

Какое лицо у войны? —
Скажите Отчизны сыны,
Кто Родину – Мать защищал,
И зёрнышком в землю упал.

Упал, чтобы колосом стать,
Из пепла, чтоб вновь возрождать,
Всё то, что война нам сожгла,
Кровь она, слёзы несла.

Кто заживо в танках горел,
Допеть, долюбить не успел,
И смерти смотрел он в лицо,
Ужасное было оно.

Вся в шрамах земля – наша мать,
Кто скажет, как боль ей унять,
Остановить кровопролития, безумство людей,
Спросите вы, своих матерей.

Вглядитесь вы в лица детей,
Кто в чёрных когтях лагерей,
Любви материнской лишён,
Для них это страшный был сон.
И это лицо у войны,

От оспы, проказы, чумы,
От пепла, свинца и огня,
Кто ждал так Победного дня.

Но верили в Светлый мы лик,
Наступит, вернётся тот Миг,
С улыбкой проснётся Земля,
Забудется слово Война.

Лишь память хранить будет след,
Кровавых и страшных тех лет,
Она будет вечно жива,
Как вечна Любовь и Земля.

Серебром капели март звенит,
В птичьих голосах мы радость слышим,
С улыбкой к нам весна спешит,
Мы встречей с ней живём и дышим.

Её встречаем мы, как женщину, как Мать,
Как девушку, любимую невесту,
Готов пред нею на колени встать,
И поклониться до Земли, как Благовесту.

Весна, как женщина – любимая всегда,
А женщина Небесного, Всевышнего творения,
И пусть при встрече с ней, кружится голова,
Она источник жизни, радости и вдохновения.

Красивей русских женщин не встречал,
В ней стать особая, походка, взор,
Я б женщин всех вознёс на пьедестал,
И чтоб Ангелы при них несли дозор.

Девяносто лет, это много или мало,
Ещё чуть-чуть и будет целый Век,
Совсем недавно, в зыбке мать тебя качала,
Сегодня уважаемый Вы, мудрый человек.

А годы наши словно птицы,
Они летят, не спрашивая нас,
В рассветный час, встречали вы на озере зарницы,
Дымок костра порою, вышибал слезу из глаз.

Кочкарник, мох – зыбучее болото,
В нём много ям, бездонной пустоты,
Всегда готово поглотить кого-то,
В потусторонний мир, мир вечной темноты.

Болото издревле Оленьим называлось,
За ним Увал и Митрофана Падь,
Там речка Черная, в берегах крутых плескалась,
И этот край родной нам – словно мать.

В природе жили мы, не мудрствуя лукаво,
И лишнего не брали у неё,
Душ наших не коснулась зависти, отрава,
Вкатилось в дом наш, войны кровавой колесо.

Родную землю, от чумы фашисткой,
Жизнь не жалея, защищали Вы,
От всех живущих Сургутян, поклон Вам низкий,
Страны Великой, Вы отважные сыны.

Снегом белым, время голову накрыло,
Душа и память остаётся молодой,
В жилах кровь, когда-то бешено бурлила,
Теперь и глаз порою, увлажняется слезой.

Дай Бог здоровья Вам, на многие, многие Лета,
Земли Сургутской Вы достойный Сын,
Пусть никогда в душе не гаснет лучик Света,
Хранит тепло он, как отчего дома камин.

Земля Югры во всем великолепии,
Божественный неповторимый красок крик,
В прошедшем, настоящем, будущем столетии,
Творец оставил нам загадочный, Планеты нашей Лик.

Прекрасный Лик, волнующий, тревожный,
В нем звездопад, зарницы, радость, стон,
И словно в светлом детстве, стоишь ты обнаженный,
Печка русская, Хантэйский чум тебе, как царский трон.

Предо мной Лик женщины – кочевницы Юганы,
Она икона, Мадонна, образ всех Святых,
Ей песнь поют и птицы, и урманы,
А в небесах её Свет, в звёздах голубых.

Спасибо Мастеру, Творцу земной поклон,
Я Свет увидел там, где тьма вокруг и ложь,
Своим творением душу мне очистил Он,
И ликом он своим, так на Христа похож!

Подо мной конь Орловский, буланый,
Шашка, как бритва остра,
На пир кровавый, незваный,
Позвала Честь и Вера моя.

На пир, где судьба России,
Где Вера с безбожием сошлись,
Друг с другом мы на смерть рубились,
Где нити родства все рвались.

В тот час Бог от нас отвернулся,
Лукавый занял царя трон,
От раны мой конь спотыкнулся,
Со стоном в груди падал он.

Упала страна на колени,
С Храмов упали кресты,
Мудрый мечтатель, наш – Гений,
Забыл всем сказать нам – прости.

Прости словоблуда России,
Прости обнищавший Народ,
Война, как чума, всех косила,
А он всё с трибуны зовёт.

Зовёт нас в далёкое, светлое,
А где, та дорога, тот путь,
Ушла Россия в плавание кругосветное,
И штормы ее мачты гнут.