Владислав Домашов - Грани жизни

Отец Наш! – существующий везде, —
В травинке и мерцающей звезде,
Чем я отвечу на Любовь твою,
Какую песню для тебя спою!

Благодарю тебя, за хлеб насущный,
Который ты даёшь нам каждый день,
За Солнца Луч, – любовь твою несущий,
Отец Наш! – существующий везде.

Благодарю тебя, за птичье пение,
За листьев шум и за морской прибой,
Благодарю тебя, за каждое мгновенье,
Мне в Вечности даримое тобой.

Благодарю тебя, за всепрощение,
Детей твоих, блуждающих во тьме,
И за твое долготерпение грехов и прегрешений на Земле.
Я сын твой и хочу по праву,
Твою, собою преумножить Славу,
Не допущу греха и слабости в себе,
Отец Наш! – существующий везде

Твой Сын, среди твоих Творений,
Я своего Отца Любя,
Хочу достойным быть Тебя,
Любви Твоей Твоих Свершений!

Аминь, Аминь, Аминь.

Прошу – вразуми меня Боже!
Сними с моих глаз Пелену,
Я ведь сын твой тоже,
Покаяния свои приношу.

Грешник я, это знаю,
Хоть душою был чист всегда,
Обидчиков своих не прощаю,
И в этом моя беда.

Как простить того, кто предал,
Отца своего и свою мать,
Кто его в детстве нежил,
Чтоб Любовь в душу дать.

Блюдолизов прощать не умею,
Они перед сильными спину гнут,
Я никогда, ни перед кем не робею,
Похож на закаленный стальной прут.

На колени пред Тобою стану,
Попрошу – Всевышний дай совет,
Я несу по жизни свою карму,
И не знаю прав я или нет.

Мой меч воткни ты на холме,
Где Сакура цветет,
Оттуда виден Океан,
И Неба чистый Свод,

Куда ушла моя Душа? —
Гулять средь облаков,
Покинув Мира суету,
Плевав на всех врагов.

Я отпускаю их живых,
Тебя прошу – не мсти,
Не тронь меча, возьми цветы
И налегке иди,

Оставь мой меч, где я уснул,
Где Океан ревёт,
А Неба Свод, высок и Чист,
Там Сакура цветет.

Живи, как Бог нам начертал,
Своей судьбы никто не знает,
Он никому и ничего не обещал,
Лишь на себя пусть каждый уповает.

Всегда будь весел и здоров,
Отбрось сомнения, тревогу,
Храни в душе наш отчий кров,
Не забывай к нему свою дорогу.

И пусть всегда тебе с Небес,
Свет несказанный льет, струится,
Христос, распятый вновь Воскрес,
А нам всем надобно молиться.

И злато, хлеба не проси,
Моли, чтоб дал терпения,
Мгновением Вечности Живи,
И у живых проси прощения.

Слева и справа – березки, ивняк,
Ружьё за спиною, иду просто так,
Дышу полной грудью, чист воздух – пьянит,
Мне с детства знакомый, родной колорит.

Пойма реки, вся уснула трава,
На ней, как слезинки, застыла роса,
Прилетит ветерок и услышит стозвон,
В этот край был и буду, всегда я влюблён.

Лис – рыжий красавец, след оставил, петлял,
Голоден был, себе пищу искал,
Вот заяц беляк, убегал от него,
Жить с хищником рядом, совсем не легко.

Куропаток табун, корм нашел в ивняке,
Шум услышав в дали, улетел налегке,
Как прекрасен, красив окружающий мир,
Здесь каждый живущий, устроит свой Пир.

Иду размышляя, – в чем же смысл бытия,
То, что видишь вокруг, есть и лепта твоя,
Что оставишь ты детям и внукам своим,
Порою не видим мы то, что творим.

А Бог наблюдает за нами с Небес,
В том Мире живём, где так много Чудес,
А жизнь Человека, лишь Вечности Миг,
Оставь же прекрасным, Земли нашей Лик.

В теплой берлоге медведь бурый спит,
Набрал много жиру, тихонько храпит,
И снится ему сладкий, розовый сон,
Когда-то давно, он был страстно влюблён.

Свою он подругу, так нежно любил,
Весенние ночи, все с ней проводил,
Она подарила ему двух ребят,
Пушистых, красивых, как мать, медвежат.

И он их любил, корм искал, пестовал,
А в солнечный день, на полянке играл,
Два года прошло, но он помнит тот день,
Пришла к ним беда, легла в душу, как тень

В багряной листве, лес притих и молчит,
По утрам на земле, иней белый лежит,
Закружит, запоёт, скоро песни метель,
Пришла знать пора, готовить постель.

С сыновьями в берлогу подруга ушла,
Ночная пурга, их следы замела,
Он им на прощанье сказал, до Весны,
Пусть снятся вам дети, весёлые Сны.

Зима пролетела, апрель, солнцепёк,
С горки в берлогу, бежит ручеёк,
Проснулся медведь и к семье он спешит,
Но что-то в груди его сердце болит.

От ужаса стынет кровь в жилах его,
Подошёл он к берлоге, посмотрел на Чело,
И видит он схватки неравной следы,
В печали весь лес, от незваной Беды.

Убил он и мать, и детей, браконьер,
Ему не помеха, Закона барьер,
Оставил свой запах от пота, от рук,
Теперь на всегда ты мой Враг, но не друг.

Август в разгаре, грибная пора,
В лесах в это время, с семьёй детвора,
Медведь слышит смех и мужской говорок,
И запах знакомый несёт ветерок.

Он запах запомнил, запомнил на Век,
Убил всю семью, этот злодей Человек,
Шкуры сдирал, своим острым ножом,
Сам себя называл он Героем, Орлом.

Теперь всё не так, нет ружья за плечом,
Грибы перочинным он режет ножом,
Медведя увидев, побелел словно снег,
Коротким окажется, его прожитый Век.

Рвал его тело, рассвирепевший медведь,
Но детей Человека, решил пожалеть,
Рыком своим, он их только пугал,
Злодея отца на куски разорвал.

Владенья чужие, – заходишь ты в лес,
Природу губит нещадно, цивилизации Пресс,
У тебя разум есть, всем нам Бог его дал,
Так живи же Достойно, чтобы Зверь не задрал.

За бортом волна крутая,
А впереди маячит Мина
Россия-Мать моя родная,
Неужто это будет Тризна.

Нас в шлюпке семеро ребят,
На вёслах шесть, а я с запалом,
Она убьёт, нас, как котят,
И весь наш труд, он будет даром.

Всегда штормит пролив Татарский,
И мины в нем. на дне лежат
Но дух наш молод, пролетарский,
Приказы обсуждению не подлежат.

Идем мы на сближение с бедой,
Японские подарки эти,
Зловеще пахнут кровью и войной,
А мы Святой России дети.