Алексей Спартаков - Любовь придумали поэты. Стихи о любви

Любовь придумали поэты,
И в этом, видно, был резон.
Как часто песни и сонеты,
Дарили душам перезвон.
Не всем, а только настоящим,
Тем, кто хотел быть счастлив счастьем.
Кто был способен уловить,
Надежды тоненькую нить.
И хоть таких не мало было,
Во все эпохи, времена,
Жаль, что статистика дана,
У многих чувство то остыло…
Но те, кто чашу пил до дна,
Их помнить будут имена.

Письмо к Онегину Татьяны —
Но он тогда не услыхал
Мольбы и веры в крике дамы…
Глупец! С ответом опоздал.
Отелло, мавр, ты Дездемону,
Убил, любовью ослеплённый.
Возможно ли тебя забыть?
Да этого не может быть!
И как, позвольте, отрешиться,
Хоть я в Вероне не бывал,
Но город помнит тот финал.
И надо ж было так случиться…
Так кто виновник во всём этом?
Да, да, друзья… Они… Поэты…

Своей строкой, своею Музой,
Они учили нас любить.
И многим ли теперь обузой,
Желанье для кого-то жить?
Не будь примеров подражанья,
Не избежать нам вымиранья,
И сердце для того дано,
Чтоб чувствовать могло оно.
Пускай любовь порой печальна,
Но так, пожалуй, быть должно.
Вкушая тёрпкое вино,
Хмелеть хотели изначально?
И будут разными ответы,
Но их придумали – поэты…

Не страшно то, что повторяем,
Стремленья чувств, порыв сердец.
Ведь это уже мы страдаем,
Иль верим в радужный конец.
И только мы в ответе будем,
За тех, кого навек полюбим.
Они не смогут нам простить,
Попытки глупой разлюбить.
«А в жизни всякое бывает», —
Возможно возразите мне.
Напомню: «Истина в вине»,
То не любовь, раз остывает.
Полутона не для души,
Лишь для пейзажей хороши.

Жизнь музыкой была полна всегда —
Дыхание ветров и рокот океана,
И пенье птиц, и шелестящий шум дождя,
Природы музыка без фальши и изъянов.
Что мог сюда добавить человек?
Семь нот, оркестр и нотную тетрадку.
Чтоб повторить мелодии небес,
Рождались стили музыки в достатке.
Текли века, рос инструментов хор,
В природе появились музыканты,
Кого-то к музыке манил лишь интерес,
Но многие сверкали и талантом.
Порой за грош, порою за дворец,
Везение и дань текущей моде,
Но тех, кто слышал музыку сердец,
Тех, небеса, вознаграждали вдвое.
Когда любовь на кончике смычка,
Или в касаньях нежных струн и клавиш…
Восьмая нота слышится тогда,
И музыка незримо оживает.
Не для толпы играет музыкант,
Не для толпы поэт стихи читает,
Не для толпы смешит комедиант,
Мелодия души родной их окрыляет.
Лишь для неё одной любой мотив,
Лишь для неё одной поёт, играет кто-то.
И каждый чувствует, дыханье затаив,
Любовь и есть в веках восьмая нота.
Ведь без любви возможно повторить,
Лишь только то, что многие играли.
С любовью в сердце творчество дарить,
И посвящать всего себя той Музыке веками…

Мы на Земле с тобой в командировке,
Нам стёрли память, развели мосты.
Но даже в матрице бывают нестыковки,
В глаза взглянув, я сразу вспомнил – это ты…

Ошибки не было, в глазах твоих играли,
Огни далёкой и родной звезды…
В созвездьи Андромеды нас разняли,
Теперь с тобой мы пленники Земли…

Как подсказать тебе, что мы здесь на работе?
Нас наказали лишь за то, что мы с тобой,
Противились изменчивой природе,
Создав в пространстве вечную любовь…

Мы миллиарды лет одним дыханьем жили,
Весь космос знал счастливых два лица.
Весь космос мы любовью затопили,
Создав галактики, планеты, города…

Но тьма нас где-то долго поджидала…
И Боги свергнуты в несовершенный мир Земли.
Чтоб вспомнить вместе той любви начало,
Ты мне в глаза поглубже загляни…

Я верю, ты почувствуешь, узнаешь, вспомнишь,
Все те каких-то миллиарды лет,
Что наполняли мы Вселенную любовью,
И зажигали жизни яркий свет.

О, как же трудно быть порою Богом!
Живя по правилам испорченной Земли…
Тебя узнав – я вспомнил всю дорогу,
Проснись, Богиня! И земного полюби…

Тогда ты вспомнишь, всё, конечно, вспомнишь.
Обнявшись, мы с тобой пойдём домой.
До старости земной, как два любовника,
А в вечности мы снова будем мужем и женой…

Ты – моя Альфа, я – твоя Омега,
Две половинки сердца одного.
Я тень твоя, а ты моё же эхо,
Я жизнь твоя, а ты моя любовь…

Два дня… безумно долгих дня…
Ползут часы, стоят минуты.
Я растворился… нет меня…
А был ли? Вроде был… как-будто…

Да, точно был! Огнём горел,
В мгновенья нашего прощанья,
Поцеловал… обнять хотел…
А ты, смутившись, – «до свиданья»…

И вот с тех пор я не живу.
Но всё же как-то существую.
Шепчу «люблю… люблю… люблю»,
И образ мысленно рисую.

То прикоснусь к твоим губам,
То в локоны лицом зароюсь…
То с нежностью прижмусь к ногам,
И наваждением умоюсь…

Потом очнусь вдруг… где же ты?
Здесь только образ твой желанный…
И ощущенье пустоты,
Опять мне стелет жёсткий саван…

Два дня… безумно долгих дня…
Ползут часы, стоят минуты.
Я растворился… нет меня…
А был ли? Вроде был… как-будто…

Ну что сказать? Тебя мне не хватает,
Я так хочу сейчас тебя обнять,
И усадить уютно на диване,
И заварить тебе любимый чай.
Поговорить. Лишь только о хорошем.
Не хочется и думать о плохом.
Пускай оно всё остаётся в прошлом,
Минуты счастья… мы с тобой вдвоём.
Глаза в глаза, ни боли, ни упрёков,
Твой взгляд таинственный, как незабвенный сон.
И от него спасенье и свобода,
Поцеловать… и дальше… между строк…

Пусть за стеной опять ворчат соседи,
И засмущается Амур, став сам не свой,,
Пусть для других он, улыбнувшись, стрелы метит,
Нам на двоих достаточно одной…

Ну что сказать? Тебя мне не хватает.
Ты далеко, и может быть с другим.