Светлана Симина - Счастье и слёзы Руси

Мне помог отойти от боли

Древний дед, сам за вёсла взявшись.

И направилась лодка к полю,

Когда сердце сбоило сжавшись.

Молча вышли мы с ним на берег.

Молча сели и даль ласкали.

Оборвали струну истерик,

И с гонцом небо дождь послало.

Мы укрылись его бушлатом.

Вата мокрая тяжелела.

И смотрели мы, редко моргая,

На макушки далёких елей.

Он обнял, улыбнувшись молча.

Нет, не ртом, только лишь глазами.

Мы смотрели на берег в кочках

Взглядом, полным любви слезами.

Просидели мы с ним пол ночи,

Не сказавши совсем ни слова.

Только помню его я очи.

В них молитва душой живого.

Понял он. Тишиной утешил.

Не под силу сиё другому.

Я с улыбкой, он с полной вершей.

Возвращаемся мы до дому.

Ритмы прошлого

Мой родной ты и мой хороший.

Мой любимый ты и желанный.

Во просторах лугов некошеных,

На прекрасных лесных полянах.

В вековых ты живёшь дубравах.

Ты мне в шорохе снишься мыши.

Да, конечно, я жить устала.

Всё равно продолжаю слышать.

Нет тебя ближе и торжественней.

По весне ты – грозою всполохи.

Помнишь ты ведь любимую женщину?

Ляжет поздно. Разбудят поутру.

А как хочется выпить радугу,

Целовать нашу Землю-Матушку.

Путь к порогу, заросший травами,

Ритмом в такт бьётся прошлому нашему.

Красиво, когда широко,

Когда босиком вдоль реки.

Красиво, когда глубоко.

А счастье? Не знает строки.

Не знает во гневе зла.

Не знает, ведая ложь.

И губит его на миг пустота,

Что ранит как острый нож.

Красиво, когда одно

Стремление, сила, суть.

Ударившись лишь об дно,

В крови продолжает путь.

Сомнения в мыслях есть.

Не знает сомнений душа.

Я знаю, ты рядом, здесь.

Но мне тяжело дышать.

Прости, упокой, прими,

Молитву мою тая.

Ты просто меня обойми.

Такой же ведь ты, как я.

Русская душа тянется к земле.

Потому ей одиноко в городе.

Мы любовь питаем к лебеде,

Даже искупавши руки в золоте.

Тянет нас на дачу, в огород.

Тянет нас на озеро, на реку.

Лес нас укрывает от невзгод.

Русскому так надо человеку.

В память врезалась нам старая изба.

Умиляемся мы бабушкой в платочке.

И на срубе древняя резьба

Молвит: не спеши поставить точку.

Тянет в баню, поле, на луга.

Тянет с родника воды напиться.

Привлекают взор наш облака.

Хочется в природу погрузиться.

Ценим то, что сделано с душой.

По доходам мы людей не меряем.

Мы жалеем тех, готов кто в бой,

Ради выгоды затратив уйму времени.

Мы живём как будто бы парим.

Созерцаем мир, его вкушаем.

Грустью от зари и до зари,

Светлой грустью сердце омываем.

Тянемся, идём наперекор.

И, порой, прогресс нам лишь мешает.

Он с душою заглушает разговор,

Влаги нашу он Любовь лишает.

Как прекрасно лесное озеро

Водной гладью, глубин просторами.

Это – ты и твоя мелодия.

И тебя я таким запомнила.

Ароматом лесов навеянный

И в воде потаённой истинный.

Ты такой же, как я, уверенный

И такой же замученный, выжатый.

Ты прекрасен во Небе звёздами

И прекрасен травою в поле.

Помнишь ты ту тропу морозную,

Помнишь счастье и помнишь горе.

Ты себя сделал сам и выстрадал.

Ты собою объял Вселенную.

Мой родной, мой любимый, истинный.

Ангел мой, я в тебя так верую!

Речёшь ты обо мне так тихо, отречённо.

Глаз омут голубых так смотрит обречённо.

И прядь седых волос лишь ляжет на запястье,

Напомнив невзначай, что было в жизни счастье.

Но тихой ночью осени, глубиною глаз

Под сомненье ставит прожитый наш сказ.

И только мы рассеяно думаем в ночи,

Потому что сердце бешено стучит.

И долгая слеза вновь ляжет на ресницы.

И лишь в ноч ипокой мне долгожданный снится.

Глаз омут голубых так смотрит обречённо,

И всё тусклее свет из них высвобождённый.

Мой домовой рыдает у печи.

Он не ругался и не матерился.

Не стал сегодня есть он калачи

И молоко. В ночь брагой разживился.

Оставил чарку даже на столе.

Впервые мне налил. Не поскупился.

Туманный взор купая в синеве,

Я чуяла, что рядом взгромоздился.

Он не корил, зла слова не сказал.

Не бросил веник даже у порога.

Впервые слышала, как домовой рыдал.

Да и сама рыдала очень много.

Обнял в ночи в постели первый раз.

Я, честно, испугалась аж в начале.

Озноб по телу даже пробежал.

А может, что знобит не замечала.

Уткнулся чем-то. Носом или лбом.

Я чувствовала: дрожь бежит по шерсти.

Он на меня нисколе не был зол.

Теперь мы редко час проводим вместе.

Бедняга ждёт. Не жалует мышей.

Но даже с ними вроде подружился.

Давно не ел гусиных тёплых щей

И с одиночеством немного примирился.

Порой от скуки даже пол метёт.

Бросает быстро. Нервы на пределе.

Ведь домовой порядок бережёт,

Но убираться – не его то вовсе дело.

Мне кажется, сроднились больше с ним,

Хотя его тогда не забывала.

Но всё же иногда средь суеты

Ему вниманья мало уделяла.

Теперь всё реже видимся, всё врозь.

Но он душой проникся и открылся.

Хотя в роду у них так не велось,

Но с человеком домовой сроднился.

Подари любовь мне лебединую.

Подари озёра и пруды.

Дай послушать пенье соловьиное

В рощице у зеркала воды.

Подари мне Неба понимание.

Подари мне искренность души.

Подари сердечное признание

И холмы цветами распиши.

Подари Природы вдохновение,

Солнца свет и блеск Луны в ноч и.

И пускай души прикосновение

В моём сердце радостно стучит.

Подари улыбку мне лучистую.

Подари своих сиянье глаз.

Подари росы мне каплю чистую

И бездонной нежности запас.

Война идёт. Незримые войска.

Они не в плоть. Они стреляют в душу.

Ранение… окутала тоска.

И сердце рвётся из груди наружу.

Кругом обман, коварство… слово честь

Лежит в строках забытого поэта.

Забыли мы, что счастье в жизни есть,

Ведь нам оно давно не шлёт приветы.

Деньг ами подменили, суетой

То, что являлось ранее заботой.

И кто теперь готов дарить покой?

Кто пропоёт нам ласковые ноты?

Уходят лучшие. Уходят в Небеса.

И чахнет люд давно не от простуды.

Они сердец забыли голоса.

Забыли ритм былой и амплитуду.

Война идёт. Незримые войска.

Сорвав бушлат, предстали нам во фраке.