АЛЕКСАНДР ОКОЛЕСНОВ - Цветок самурая. Книга премудростей

Не спрятать в трудном споре
Угрюмого лица.
На счастье иль на горе —
Не понял до конца.

НОВЫЙ АРБАТ
Акробат, шары и пони —
На потеху для ребят.
Фотография на фоне:
Ах, Арбат, ты мой Арбат.

Поливает полдень рыжий
И натуру, и портрет.
Я брожу, как по Парижу,
Незнакомому сто лет.

Суматошная столица,
Чем богата, тем и рад.
Все почти по загранице.
Ах, Арбат, ты мой Арбат.

Но слова чужие вроде:
Офис, полис да инвест,
До кого с трудом доходят,
Для меня же – темный лес.

Дым отечества не сладок.
Льется песня невпопад.
И уже почти на ладан
Дышит прошлого уклад.

То построим, то порушим —
Не пойму лишь, для чего.
И звучит по чьи-то души
Песня детства моего.
И звучит по чьи-то души
Песня детства моего.

БУМАЖНЫЙ КОРАБЛИК
Разбуженный вокзал. Открыты настежь двери.
Тебя в который раз я больше не держу.
Я теплому купе твою судьбу доверю.
«Я буду ждать тебя» – тебе я не скажу.
Домчит тебя состав до станции «Угода».
Помчит меня метро опять по кольцевой.
Мне не понять тебя с твоей шальной свободой.
Дни ожиданий мне – боль страсти роковой.

Сорвется, налетит, закружит бабье лето,
И я скажу тебе: «Как жил, так и живи».
Я отомщу тебе за то, что веришь мне ты,
За то, что хочешь быть свободным от любви.

Колечко на руке как будто незнакомо.
Сниму его с руки я на закате дня.
Моя в который раз свобода вне закона,
Твоя в который раз свобода от меня.
Я верю или нет – тебе давно не важно.
Не важно мне совсем – ты верен или нет.
Утонет по весне кораблик наш бумажный,
Что строили с тобой мы много, много лет.

КУРАЖ
Погудели молотом
И, мерси – пардон,
Потащились волоком
Прямо за кордон.

Здесь места укромные,
Небо – цвета беж.
Наши дни скоромные;
Сытый «зарубеж».

Сколько б мы ни топали,
С хомутом, иль без, —
Все равно прохлопали
Западный прогресс.
М… да! Ага!

Запад понемногу я
Пробую на вкус.
Помолюсь на Бога я
И в себе замкнусь.

Кто у нас за главного —
Не видать в упор:
Церковь православная
Иль в законе вор.

Где в переплетении
Пасха и погром,
Без житья питейного —
Тронешься умом.
М… да! Ага.

Запад в нас нуждается…
Ну, ядрена вошь…
Запад развлекается,
Хрен его проймешь.

Карусели крутятся,
Изобилье прет.
Что у нас получится,
Леший не поймет.

Реки жизни корчатся,
Но текут умно.
Только плыть не хочется
По реке бревном.
М… да! Ага!

Запад ест да слушает.
Хочет нас понять.
Гений наш засушенный
Дал себя подмять.

В трубы пролетарские
Больше не дудим,
На палаты царские
Косо не глядим.

Сколько б мы ни топали,
С хомутом иль без,
Все равно прохлопали
Западный прогресс.
М… да! Ага!

НИ ПРЯМИКОМ, НИ СТОРОНОЙ
Ни прямиком, ни стороной,
Ни сам один, ни вместе.
Идем куда-то со страной
Или стоим на месте?

Вокруг ни шум, ни тишина,
Ни весело, ни скучно.
То ль это мир, то ли война
Прошли благополучно.

И не летим, и не ползем.
Не празднуем, не стонем.
Гранит науки не грызем,
И без нее не тонем,

Прохожий, бомж или родня…
Мелькают чьи-то лица.
И где Отчизна у меня?
А у нее столица?

То ли Казань? То ли Ростов?
Рязань или Анапа?
То ль Запад двинул на Восток?
То ли Восток – на Запад?

Какой-то вакуум в башке.
И в доме так же, если
То ли сидишь на вещмешке,
То ль в генеральском кресле.

В саду ни осень, ни весна,
Ни лето, уж тем более,
Когда вольна твоя страна,
А ты, как зек на воле.

Не марш играют, не каприс,
И не попсу крутую;
Какой-то, вроде, компромисс,
Середку золотую.

Наверно, лишь у нас в стране
Не проживешь без страсти;
Или оглохнешь в тишине,
Иль завопишь от счастья.

ТАЛИСМАН
Когда у сердца гаснет уголек,
Зажгите в доме восковые свечи.
Пусть над свечой порхает мотылек
И не дает покоя вам весь вечер.

Когда запляшет тень
Среди сутулых стен,
Представьте, что сегодня вы художник.
Рисуйте в полутьме
Воображеньем смех.
Не важно, вы директор иль сапожник.

Представьте, что сегодня вы поэт.
К вам опустилась Муза с небосвода,
Найдите недописанный сонет,
Что сочиняли в молодые годы.

Пусть прозвучит любовь,
Чтоб стыла в жилах кровь.
Читайте с выражением и блеском.
Под ваш ночной дебют
Все тени оживут
И занавеска станет как невеста.

Без музыканта музыка мертва,
Как без фантазий мастерство ни к черту.
Страдайте от избытка естества.
Летайте, если тяга есть к полету.

Когда окрутит ложь
И страх пробудит дрожь,
Чтоб не остаться мне навек калекой,
Храню, как амулет,
Тех, кто летит на свет,
Чтоб хоть в ночи остаться человеком.

ПРИБАБАЙКА
Далеко за лесом, где река,
Там бабочка на удочку ловила рыбака.
Ну, а рыбак, глазея на восход,
Поймать пытался удочкою белый теплоход.

А теплоход по небу плыл орлом,
Хоть говорят: не может так летать металлолом.
И у причала на речной волне
Покачивались тракторы, довольные вполне.

Далеко за лесом, где река,
Там по небу носилися цыплята табака.
Издалека придворный манекен
Зеленых крокодилов выводил на уик-энд.

А теплоход по небу все летал,
И облака колючие цеплялись за металл.
Но, разрезая тучки на куски,
Хорошими словами вспоминал он маяки.

Далеко за лесом, на реке,
Строчат по воскресеньям мужики коммюнике.
Мол, у коров недобрая черта,
Что на реке коровы не пасутся ни черта.

А теплоход по небу все летал,
Хоть говорят, что капитан его летать устал.
Но опираясь грудью о штурвал,
Он преодолевал за перевалом перевал.

Далеко за лесом, у реки,
Слоняются по берегу хмельные судаки.
И травят байки про рыборазвод;
Что по реке, мол, шастает огромный теплоход.

А теплоход по небу плыл орлом,
Хоть говорят, не может так летать металлолом.
И у причала на речной волне
Покачивались тракторы, довольные вполне.