Вадим Бесов - «В+В». Роман в стихах. Книга первая

Отчизне смело долг отдать,
Исполнить важный чести зов,
Героем, может, и не стать,
Но быть опорой для отцов.
Заброшен был он в край чудесный,
Где горы гладят свод небесный,
Там мудрые и чистые потоки
Грязны вдруг стали и жестоки.
И, как бывало то не раз,
Джигиты там должны договориться,
Чтоб матерям слезами не залиться,
Чтоб был приветливым Кавказ.
Решить проблему, без жестокости и горя —
Мужчины настоящего то доля.

Друзей обрёл там наш герой,
Надежду и поддержку в службе,
Армейской жизнью непростой
Все признавались в крепкой дружбе.
«Один за всех – и все за одного», —
В романах детских было прочтено!
В единстве, братстве была сила,
Но многих смерть там подкосила.
Там друг нашёлся сильный, верный,
Он крепкою рукой своей не раз
Спасал Вадима от беды не напоказ,
И радовался за него он самый первый.
Так встречен был духовный брат
С восточным именем Мурад.

Скуластый, смуглый, неуёмный,
Энергии большой багаж,
И солнцем ярким обожжённый,
Традиций предков верный страж.
Под бровью дикий глаз орлиный
Смотрел всегда непримиримо,
Улыбки искренность из губ
И непослушный чёрный чуб.
Морщина брови разделяла,
Серьёзности прямой пример,
Себя вёл просто, без манер,
Надёжность парня удивляла.
С таким не страшно ни в огонь, ни в воду,
Не струсит, доведёт до броду.

Характер был у парня прочный:
Потомок он степных людей
И не кормился с рек молочных,
Воспитан кровью лошадей.
Отцом понятье золотое:
Что братство слово не пустое,
Привито жёстко и без фраз:
«За брата – брат» – такой наказ!
Вадим Мураду приглянулся:
Узрел он общие черты,
Простой тот был до наготы
И к свету из любви тянулся.
Так родило́сь мужское братство,
Здесь не к чему совсем придраться.

Друзьями стали не пустыми,
Крепки объятья, словно горы.
И хлеб, и кров вдвоём делили,
Не обходили даже споры,
Ведь друг не станет сладко лгать,
Не станет истину скрывать.
А правда, как известно всюду,
Глаза колющая подруга.
Служили храбро: честь по чести,
Не прячась за чужой спиной,
Без страха принимали бой.
И к командирам речь без лести.
Когда такие парни служат
Враги трусливо с нами «дружат».

Опасно место – поле боя,
Земля в крови, земля в огне.
Вперёд в атаку – жизнь героя
(Всегда так русский на войне).
Вадим был сбит врага снарядом,
Детей прикрыв своим отрядом.
Мурад тащил его весь день,
Не бросил он на дружбу тень.
«Держись, Вадим, ещё немного,
Крепись, ведь Бог терпеть велел».
А он значительно слабел,
Сознанье потеряв дорогой.
Он видел сон кошмарный и недобрый:
Сказала смерть: «Иди меня потрогай».

Сознаньем в бред он окунулся,
И снилось, будто бы проснулся.
Проваливаясь в пустоту,
Махал руками на лету.
И приземлился, но не в землю,
Ни звука, ни шумов, ни пенья —
Лишь липкое тягучее болото.
Схватил его там сзади кто-то
И потащил недвижным телом
На дно. Душа кричать хотела,
И вырваться предпринята попытка.
Быть без движения ему – такая пытка,
Вверху лишь света маленький глоток,
Тянулся вверх, но вырваться не смог.
И вдруг лицо увидел он в просвете
Красивое – он сразу заприметил.
Тянула руки, помощь предлагала,
Надежда на спасенье засияла.
Прекрасное лицо улыбка озарила…
О ужас! Рот беззубый да язык змеиный,
И хохот дикий загремел в колодце.
Вадим всё понял: он спасенья не дождётся.
Толкнула дама та его руками
Поглубже, чтоб ушёл на дно, с концами.
И захлебнулся жидкой, грязной хлябью…
Улыбку зря забудет он ту жабью.

Не бросил друга, дотащил
Его Мурад к спасенья точке.
Был в забытьи и еле жил.
Горячей будет эта ночка.
Врач, молодая, опыт небольшой,
Его спасала сердцем и душой.
И жизнь и смерть за воина боролись,
На доктора упорство напоролись.
Он выжил, был спасён в больнице.
В сознанье трудно приходил,
Стонал в бреду, воды просил,
Очнувшись, улыбнулся лицам.
Он на земле остаться должен:
Вадима долог путь и сложен.

Открыл глаза – так много света,
От смерти умудрился убежать.
Вся в белое та девушка одета,
Устала ночью жизнь его спасать:
«Ну, слава богу! Ожил понемногу,
Сумели развернуть твою дорогу.
Ты всю больницу напугал
И страх на всех врачей нагнал.
Ему спасибо за заботу,
Всю ночь не спал, такой герой.
Везёт тебе – есть друг такой,
А я лишь делала работу».
Не всё на свете так печально,
Ведь скромность в жизни изначальна.

Он улыбался – врач была приятна,
Кошмар раненья пережил,
И бред предсмертный непонятный
Вадим так легкомысленно забыл.
– Я выгляжу неважным кавалером.
Скажите имя ваше? – Вера! —
Ответила, стесняясь, эта дама.
– А я Вадим, – кокетничал упрямо. —
Я благодарен – вы моё спасенье,
Мне так неловко за себя,
Вы к делу отнеслись любя.
Вот Вера – праздник воскресенья.
Простая, кажется, работа —
Спасать от гибели кого-то.

Да! Жизнь – прекрасное созданье!
И не подскажет наперёд,
Чьё нежно примешь обаянье,
А кто-то грубости нальёт.
И встреча каждая – не случай.
Догадкой ты себя не мучай,
Не уловить, куда дорога
Тебя уводит от порога.
Умом понять не суждено,
А сердцем чувствовать надёжно.
Оно решит любую сложность,
Природой щедро всё дано.
Ум слаб: он навык человека.
Не чувствуешь – считай, калека!

И люди есть, которых нужно
С собою видеть каждый день:
Не приспособятся натужно
И не несут в улыбке тень.
И встреча каждая с такими
Сулит удачами большими.
Они нам дарятся судьбой,
Чтоб путь облегчить непростой.
А ты с любовью к ним, стараясь,
Готов отдать хоть всё вокруг,
Ведь знаешь: это верный друг
Не примет! Он, краснея и стесняясь.
На отношениях таких
Добро напишет жизни стих.

Больницы тёплые палаты,
И стены в светло-голубом,
И во дворе больных дебаты
О многом, каждый о своём.
История одна на всех:
Вернулись в жизнь не без помех.
И в каждом взгляде есть тревога:
Почти ушли на праздник к Богу.
Теперь их жизнь другою будет,
В ней смысла полные края.
Прошли все испытания не зря,
Уже другие они люди.
Теперь они солдаты Бога,
Для них указана дорога.

Вадим заметно поправлялся,
Здоровый дух и тело зажило́.
Он в жизнь земную возвращался,
А в окнах пело и цвело.
Вадима служба завершилась
И мама дома часто снилась.
Мураду (навещал тот постоянно)
Спасённый рад был благодарно!
Сдружило время их так прочно,
Как братьев, может, и сильней.
И клялись в верности своей,
Что не продаст никто уж точно.
Проверку дружбы настоящей
Прошли в чистилище горящем.