Валентина Спирина - По-мужски. Девять Жизней

Слышу грозный раскат канонады,
Скрежет танков и огненный шквал,
Поле боя что капище ада,
Смерти жуткий звериный оскал!

Душу болью изрежет шальною,
Кровоточат следы от когтей,
Когда горькие слёзы рекою,
Войной детства лишенных детей!

Когда жёнам идут похоронки,
Стал платок как терновый венец,
Скажет сыну, заплакав негромко:
«Не вернулся из боя отец…»

Будто алою кровью заката,
Человечьи сердца истекли,
Покалечена каждая хата,
На просторах родной нам земли!

Я молюсь к небу взор устремляя,
За Героев у вечной плиты,
В этот праздник… Девятого мая…
Возлагая к могилам цветы!

В жестокий век бьет ложь ключом,
Обман как грязь… Везде и всюду,
Мой ангел… Ты же за плечом,
И я к тебе… В храм самосуда!

Как саван лесть сорви рывком,
И вой не слушай мой в надрыве,
Взрезай отточенным клинком,
Неправды струпья и нарывы!

В осколки смело расколи,
Всю мерзость грёз кривозеркалья,
Сегодня смрад порочной тли,
Не скроется под лжи вуалью!

Озвуч же правду, мой палач,
Я сам взошел на гильотину,
О казни возвестил трубач,
Руби лжеистины доктрину!

Пускай прольется правды пир,
Пир истины, с лицом садизма,
Чтоб чище стал продажный мир,
Отныне… И до смертной тризны!

Средь бетонных и вычурных пиков,
Средь потока безликих ролей,
Мы теряем всю радужность ликов,
Ту, что в нас обличает людей!

Мы в плену временного аврала,
В кандалах обстоятельств мирских,
Строим жизнь по стандартным лекалам,
Под сонеты сетей цифровых!

Тяжким спринтом проносятся вехи,
Как сюжеты для карикатур,
Измеряются в век наш успехи,
Лишь количеством грязных купюр!

Нам соблазны плетут паутину,
Все мы в коконе тленных страстей
Громоздят нам с трибуны доктрины,
Чужеродных безбожных идей!

Умоляю… Опомнитесь люди,
Наша жизнь как пустынь миражи,
Свет молитвы пусть вектором будет,
Для спасенья бессмертной души!

Я ее никому не отдам,
Она мне предначертана свыше,
Целый мир к ее брошу ногам,
Ее образ на сердце мне выжжен!

За нее я готов умирать,
Не жалея ни крови ни плоти,
Словно Феникс из пепла восстать,
Став защитой в бесстрашном оплоте!

Не отдам ее злобной толпе,
Что в безумстве распять ее жаждет,
Мое сердце в терновом венке,
Его вырву… Не думая дважды!

Я собою закрою от грогг,
И не брошу в момент испытаний,
Я читаю её между строк,
Как пророчества древних Писаний!

Ее голос призывный азан,
Эти руки души моей лекарь,
За нее свою жизнь я отдам,
Ее лик мне священная Мекка!

Сколько ж в буднях бесцветной тоски,
В серой хляби промозглой печали,
Меж родными людьми – сквозняки,
Лишь туман да белёсые дали!

В перепутье забот и обид,
Свое счастье как дым разметали,
И струбциною гнойной свербит,
Та любовь, что бессмертной считали!

Вместо нежности – холод ветров,
Вместо ласки лишь взгляд опостылый,
Превратила рутина в рабов,
Истуканами дУши застыли!

Разломили себя пополам,
Распяв чувства в угоду гордыне,
Разрушая воздвигнутый храм,
Превращая святыню… в руины!

Меж нами мили, километры, вéси,
Гремящие проспекты городов,
Но две души… Они давно уж вместе,
Не ведая препятствий и оков!

Лицо мое не гладишь ты руками,
Помадой не оставишь сочный след,
Любовь свою на атомы стихами,
Мечтой лелея милый силуэт!

И пусть эта разлука – испытанье,
Целую жадно образ губ твоих,
Сливаются сердца сквозь расстоянье,
Вселенную открыв для нас двоих!

И снова ночь опустится на плечи,
Срывая с нас стыдливости вуаль,
Открыты друг для друга так беспечно,
В волшебную ныряя зазеркаль!

А разум, протрезвев, сознанье рушит,
И прочат вьюги злые языки,
Но коли встретились родные души,
Над ними уж невластны ярлыки!

Я сказал тебе смело – «Моя…»
Будто догму прописанных истин,
Я с тобой как в плену забытья,
Но пред ликом твоим бескорыстен!

Да моя… Но лишь святость и честь,
Да моя… Но лишь Неба награда,
Новой жизни ты добрая весть,
За тобой, хоть на семь кругов ада!

Моя слабость… и сила моя,
Моя трепетность, нежность и вера,
Ты маяк средь морей бытия,
Ты мой космос… Моя стратосфера!

Моя исповедь в сонме грехов,
И к грехам же мое искушенье,
Как виденье моих пряных снов,
Нежный ангел несущий спасенье!

Обниму тебя чувств не тая,
Наплевать нам на мир злоязычный,
Сотни раз повторю: «Ты моя…»
Лишь моя ты… В любом из обличий!

Прекрасны губы женщины желанной,
Их ангельски – небесный аромат,
Красой и чистотою первозданной,
Так манят и соблазнами томят!

Целую их… Так трепетно… Так нежно…
Касаньем каждым чувствуя тебя,
Ныряем в море страсти безмятежно,
Рассудок в этом омуте губя!

Как свежий легкий бриз твое дыханье,
Бежит по телу сладостная дрожь,
Мой поцелуй, словно в любви признанье,
Что с губ моих кокетливо сорвешь!

Целуй же… Всё на свете забывая…
Пусть запах твой сознание пьянит,
Обрёл в твоих губах частичку Рая,
Но в сердце… Страсть греховная кипит!

В лазурь бесконечную тянутся храмы,
Блестая сусально-златой головой,
Укутаны маковки их небесами,
Под сводами зиждятся мир и покой!

Лишь здесь вопреки всем безрадостным стужам,
Возносят молитвы к святым образáм,
Пристанище здесь всем израненным душам,
Начало и тризна земным рубежам!

А кто-то под звонкий призыв минарета,
Свершает святой предрассветный намáз,
И рушит пороки рукою аскета,
Над сýрами книги священной склонясь!

Различья религий… Обрядов различье…
История Мира давно не нова,
Но Господу важно дел добрых наличье,
Без них наша вера что камень мертва!