Екатерина Лаптева - Давай поговорим

Давай поговорим… О чем? Не так уж важно,

Мы просто будем долго говорить.

Туман и дождь – все это и не страшно,

Если умеешь слушать, греть и жить.

Давай поговорим. О жизни и о людях,

И выбирая темы невпопад:

О зимах, о луне, о серых наших буднях,

О том, что будет ранний снегопад…

Мы будем говорить, пока хватает сил,

Пока не вспыхнет зарево на небе.

И весь огромный, шумный, светлый мир

Нас будет слушать, замерев в рассвете.

А после, в тишине (ведь тишина – наш друг),

Мы никуда не будем торопиться…

Давай поговорим. Я просто так хочу

С тобой до донышка, сполна наговориться.

Здравствуй, Зимушка моя, как дела?
Я ждала тебя. Скорей, проходи!
Ты спешила к нам, признайся сама?
Так присядь у окна, отдохни.
Закружи снежинки роем одним,
Распуши деревьев кроны опять.
Ты побудь со мной, Зима, не беги
И позволь тебя получше узнать.
Я ладошкою с окна снег смету,
В душу в самую твою брошу взгляд.
Мы друзья с тобой, Зима, я не вру.
Ведь друзьям врать нельзя, говорят…
Покачай меня, Зима, покачай.
Дай мне отдыха, Зима, хоть чуть-чуть…
Я весною проснусь, так и знай,
Дай лишь шанс хоть ненадолго заснуть.
Отведи, Зима, беду, отведи,
Снежным пологом своим дай мне щит.
Ты, морозная моя, не беги.
Без тебя кто меня защитит?
Ты ж былое легко заметешь,
Чуть взбодришь всех только снегом одним.
Отдохнуть дашь и силы вернёшь,
Отогреешь уютом своим.
В омут твой с головой окунусь,
Полной грудью тишь с морозом вдохну.
Высплюсь я и покоем напьюсь,
Ну а после дверь Весне распахну!

В тишине зимней ночи неспешно мерцала гирлянда,
Двое в комнате мирный негромко вели разговор.
На их лицах огни воровато писали узор,
А они продолжали беседу – спокойно и ладно.
За окном все машины фурчали домой торопливо,
Снежной сказкою город был на ночь зимою укрыт.
Небо сыпало снегом на все без разбору, навзрыд.
Поздний редкий прохожий внимал ему молчаливо.
И в беседе двоих целый мир огоньками искрился,
Расцветая улыбкой в глазах, золотясь теплотой
И такою уютною лаской – живой и простой, —
Что казалось, мир, слушая их, за окном притаился.
Их часы подгоняли, все время съедая украдкой,
Но слова превращались в рассказ, оживали, дыша.
Человек говорил с человеком, с душою – душа,
А гирлянда мерцала во тьме разноцветной загадкой,
Двое мирно вели разговор, никуда не спеша…

Ты ведаешь прохладу темной ночи,
Рассвета сонного начальное тепло.
А сколько душ ты разрывала в клочья,
Судьбу и жизнь меняя так легко?

Из трав душистых зелья ты не варишь —
Вся магия во взгляде карих глаз:
Чуть бровью поведешь – будто играешь.
Сердца горячие губила – и не раз!

Покорна воле ведьмы твердь земная,
Движенья воздуха и таинство воды,
И пляска пламени, горячая, златая…
Секреты всех стихий постигла ты.

Луна-подруга, звезд покров уютный,
Душистый лес, костер – и вот твой дом.
Но в сердце ежиком свернулся холод лютый —
Живешь ты с черным колдовским котом.

Тебе подвластны все, а жизнь безбедна.
Ты видишь больше, глубже каждый раз.
Все в жизни дни поистине волшебны!
Откуда ж грусть в глубинах карих глаз?

Смешно сказать, но собственное сердце
Из подчиненья вышло уж давно – увы!
И в душу ведьмы недоступна дверца:
Одна везде ты, даже средь толпы.

И одиночество лишь множится со временем,
Зигзагом в сердце прошибая трещину…
И магия лежит тяжелым бременем.
Ты ведьма? Нет, ты прежде всего женщина.

Острыми зубьями в клочья душу

Рвет обида, ревет, как вепрь.

Пускай ревет, лишь бы наружу,

Не надо внутрь.

Зачем впивается, ломает сильно

Что-то в груди, мою опору.

И ядом льет – жарко, обильно

На все без разбору.

А может, она нужна, и вовсе

Это защита, как на море дамба…

И если ее снесет, то все —

Карамба.

Она собой скрыла страшную

Осколочную боль,

И с болью встречаться вживую?..

Ну нет, уволь.

Острыми зубьями в клочья душу:

Кусайся, родимая, уж лучше так.

Я тебя не разрушу, струшу:

За тобой мрак.