Сергей Лупандин - Актёр

Презренный, тихий и жестокий.
Он врёт тем людям синью глаз.
Свои он посвящает строки
Кому то в дивный тёмный час.

Хотя, он клялся, что не будет
В пороках страшных утопать.
Хотел он выйти только в люди,
Чтоб лишь себя им показать.

Он поглощает сон далёкий,
Деревянную печаль.
Уничтожает край мой кроткий,
Мою предзоревую даль…

Где мимолётная прогулка
Мимо старый тополей,
Где синим цветом незабудка
Сжигает золото полей…

Где синий дым из печки старой
Из сотен милых сердцу изб
Летит сквозь сад седой, усталый,
В котором куст рябин повис…

Где первый снег скрывает клёна
Красно-жёлтый мёртвый лист.
И где под соснами влюблённый
В тот миг становится артист…

И первой ролью, ролью страшной
Он приоткрыл ту дверь впервой,
Тогда родился в сердце нашем
Актёр, что правит ныне мной…

Он заставляет окунаться
В воспоминания мои.
Опять встречать и расставаться,
Искать обходные пути…

Я стал заложником привычки
Приоткрывать ту дверь опять.
И там листать, листать странички.
И копать, копать, копать!

Покуда вновь не станет лучше.
Хоть на немного, на чуть чуть.
И я ищу удобный случай
Прервать сей пагубный мой путь.

Не знаю, может очень скоро,
А может вовсе никогда
Я не найду того укора,
Что изничтожит навсегда

Ролей несчастные остатки
И самого его, его!
Что был причиною упадка,
Что удалил души покой.

Взываю я к тебе, мой милый,
Что приоткрыл вот эту дверь,
Очнись, очнись и с новой силой
Живи свободою теперь!

Боюсь, что тайной желанье
Так далеко, недостижимо.
Боюсь, что было раставаньем
То утро в соснах полу зимних…

Ты навсегда остался в мире,
Где жжёт поля огонь сини.
Пишу тебе я из квартиры,
И жду я встречи впереди…

Ах, утро. Чудесное утро
Внезапно припомнилось мне.
Я вернулся в то утро, как будто,
Утопающее в синеве.

Рассветало. Огни «Иван-чая»
Колыхал тихий ветер с утра.
И берёзы стояли, скучая,
Наблюдая как тлеет заря…

У дороги цветы незабудок,
Тёмно-синие, с пылью полей.
Возле них тополиный обрубок,
Прикрывающий их от дождей.

И звучит деревенская песня
Моя милая утром в дали:
Иногда ветка яблони треснет,
Чёрный ворон к заре полетит,

Вдруг запахнет холодной пыльцою
За забором, что хочет упасть.
Никогда не порвать мне с тобою
Непрерывную давнюю связь.

Иногда снова вижу в тумане
Незабудок седой лазурит.
И как будто опять рассветает,
Снова старая песня звучит.

Ох, несчастная доля поэтов
Проживать всё в живую, как будто.
Но я потерялся, запутался в этом.
Не знаю, а было ли горькое утро?..

В синеющей дымке за полем вечерним
Потонет знакомая даль деревень
С её огоньками и цветом сирени,
Чья под окном извивается тень.

Над тихой рекою вечерней прохладой
Упьётся листва вечно грустных осин.
За тёмным холмом, за заброшенным садом,
Иву обняв, проплывёт синий дым.

Заглохнет в лесах лай бродяжной собаки,
Траву у забора пригнёт ветерок.
Погаснут огни, и деревня во мраке
Заснёт средь латунных поникших осок.

Лежала луна на пруду возле тины,
Шатались стволы отгоревших берёз.
Блестел при луне на траве белый иней.
Увязался за мной отчего-то вдруг пёс.

То обгонит меня и застынет,
То почешет за ухом он лапой.
То отстанет, в кустах где-то сгинет.
И опять предо мною, лохматый.

Отчего ты меня провожаешь?
Я домой всё равно не пущу.
Ты и сам, может быть, понимаешь,
Ты там будешь подобен плющу.

От тебя то засохшею грязью,
То водой застоялой несёт,
Ты умылся болотною вязью,
А недавно попал в колесо.

И нога твоя вечно хромает,
Ты ведь ходишь в предпрыжку за мной.
Ты умрёшь и никто не узнает,
Что, вот, был пёс на свете такой.

Всё идёшь и меня провожаешь.
Хорошо, что теперь не один
Я иду по тропинке из сажи,
Из теней поредевших осин.

Убежал ты, хромой непоседа,
Растворился в шумящей ты тьме.
Я хотел тебе бросить хоть хлеба
За привязанность, будто, ко мне.

Вдруг мелькнули глаза жёлтым светом,
Будто фары железных машин,
И погасли за соснами где-то.
Вот, опять я шагаю один.

Чёрный пёс, что трясётся от зуду,
По ночам от тоски ты не вой.
Ты умрёшь, но ведь я не забуду,
Что, вот, был пёс на свете такой…

Так не хочется идти,
И так мне хочется остаться.
Щекочет сильно у груди,
Волнует кровь весок, запястья.

Вроде всё уже сказал,
А вроде что-то и осталось,
Но говорить мешает зал
И набежавшая усталость.

Но это всё пройдёт потом,
Когда уйдёт печаль прощанья.
А после думать ты о том
Начнёшь в предверьи ожиданья.

И опять всё повторится.
Вновь придётся уходить