Сергей Лупандин - Актёр

Миска с мелочью у двери,
Два окна, шкафы, диван,
Кровать, остатки бижутерий,
Часы, картины, ванна, кран.

Два зеркала, обои, шторы,
Проплывающая пыль,
Два стула, пачка старой соды,
Стол у окон и костыль.

На столе лежат тетрадки
И обрывки тех стихов,
Что я писал давно в припадке
После милых сердцу снов.

Но я давно стихи забросил,
Окунулся в суету.
Но временами что-то просит
Написать про эту, ту…

Сейчас как раз такое время.
Правда, сильно голова
С утра моя отяжелела,
Не даёт сегодня сна.

Я над листом сидел пустым
В вечерний час седой, усталый.
Вчера я, кажется, простыл,
И оттого казался вялым.

Мысли, мысли. Ничего.
То ли болезнь, то ль это лень.
В мозгу лишь старенький забор
Да позабытая сирень.

Ныряли звёзды прямо в тучи,
Скрипели клёны под окном.
А я сидел со взором скучным
Над этим проклятым письмом.

Кому, куда, зачем? Не знаю.
Быть может, Родине моей,
Быть может, ласковому маю,
Быть может, запаху полей…

Холоднело. Страшно стало.
Предчувствие чего-то вдруг
Мой разум медленно съедало,
Потемнело всё вокруг…

Тогда мне плохо очень было:
Смял мозги мне череп мой,
И сердце бедное остыло.
Боль прошла сама собой.

И тут пришло успокоенье…
Воздушной стала голова,
Как будто облако сирени,
Что пожирает синева.

И тут же всё перевернулось!
Боль повисла на висках,
Затмевая ту угрюмость,
Что порождает едкий страх.

В глазах скопилась вереница
Красных ниток и червей,
Над синим обручем ресницы
Держали слёзы у бровей…

Разбил тарелку с белой солью,
Трясу своей я головой,
Мешая мысли с сильной болью
И необъятною тоской!

Пробился луч сквозь дырку шторы,
Упадя на жёлтый лист,
Где нарисованы заборы
Да куст сирени, что обвис…

Лежит листок, помятый мною.
Сажусь за письменный я стол.
Так много я ношу с собою,
И оттого сегодня зол.

Ох, голова моя больная…
До чего ты тяжела.
Отбрось «актёра». Не играя,
Припомни старые дела.

Так много вспомнилось мне сразу,
Не знаю я с его начать.
Подобно старому рассказу,
Что был записанным в тетрадь,

Предстала жизнь моя в деталях,
Мои далёкие края,
Что до «актёра» в милых далях
Я воспевал, душой горя…

Вот, пишу тебе, милая, тихая.
Далеко я сейчас, далеко…
Часто снится с каймой малахитовой
Постаревшее наше село…

На пластмассовых часиках стрелки
На двенадцати и десяти.
Человек, что с душою калеки,
За столом снова пишет стихи.

Может роль его в жизни такая,
Проходить по знакомым путям,
Проживать эту жизнь вновь до края,
На котором находится сам…

В сером золоте медленно тая, —
Погружаясь в лиловую хмарь, —
Догорают цветы «Иван-чая»…
Деревенская тихая даль…

Предзакатное небо. И тучи
Проплывают над садом в цвету.
За далёкой ухабистой кручей
Пригибается липа ко рву.

По тропинке старик с сединою,
По земле старой тростью шурша,
Тихо бродит, треся головою,
Поправляя неновый кушак…

Исчезает закатное солнце,
И ветер приносит печаль,
Над дорогою пыль тихо вьётся —
Деревенская тихая даль…

Всё пройдёт, как прошли эти годы
В деревенской моей стороне.
Всё пройдёт, но надеюсь, что помнит
Деревянный мой дом обо мне…

Опять заря, что всех багряней,
Зажгла рябины в серой мгле.
Быть может, ржавь дождливых далей
Грустит немного обо мне…

Гниёт забор у старой ивы,
Зовёт собачий вой в ночи,
Стучат в окно тихонько сливы,
Скрипит огонь в большой печи.

Дырявит пруд осенний ливень,
Что-то шепчут камыши,
Лягушки путаются в тине,
Туман волнуется в тиши…

Опять, поэт, играешь грязно.
Так очевидно то враньё,
Что под стихами ты бессвязно
Выдаёшь как за своё.

И до тебя ведь жили так же,
Писали так же до тебя.
Ведь это всё подобно саже
От отгоревшего огня…

О вы, осенние порывы
Вечерних порванных ветров,
Зачем вы листья торопливо
За окном несёте в ров…

Поэт, ты помнишь, помнишь утро,
И паренька, что в миг тогда
Переменился вдруг, как будто,
И, к сожаленью, навсегда?..

Я не сказал, сыграл обиду,
Своею гордостью горя!
И ты ушла, ушла из виду.
Не видел больше я тебя…

То было утро. Пахло хвоей.
Посыпал снег из облаков.
Собака пробудила воем
В кустах семейку воробьёв.

Сияла кровь зари, сгорая.
Туман следы горенья стёр.
Открылась дверь та роковая,
И показался в ней актёр…

Он вышел с гордою главою,
Освободился от оков
Моей души нерукотворной,
Моих страданий, страшных снов.

Томился в серых ожиданьях
Все годы эти он в тиши.
И колебал лишь он признанья
Моей доверчивой души.

Сквозь призму серу-голубую
Он видел мир, где жил тогда
Обычный парень, жизнь рисуя
В свои счастливые года.

Он наблюдал, он рос со мною
И начал в миг один простой
Моей он править головую,
И неокрепшею душой.

Актёр. Он, роли создавая,
Внушал мне правильность идей
И тех поступков, что желаю
Я в миг забыть, и по скорей.

Он уничтожил жизнь простую,
Он погубил мой детский нрав,
Сокрыл меня в своей натуре,
Поэтом, будто бы, он став.

С тех пор сплошные только роли
Играет в шкуре он моей,
Встречает с кем-то утра зори,
С собой знакомит он людей.