Михаил Солдаткин - Философия шутки

и слышится деревьев голых стон.

За чаем разговор навеет чары,

не скучно нам с тобой наедине,

хочу послушать звук твоей гитары

и вспомнить о кудеснице-весне.

Тревожен плач старинного романса

и струны жгут распахнутую грудь,

мелодия стремительного вальса

сведет меня с ума когда-нибудь.

Распахнуты глаза твои в печали

и губ твоих роскошество в ночи,

мы, жизнь прожив, обманчиво считали,

что юности потеряны ключи.

Аккорд последний, вспыхнув, утомился,

и в доме воцарилась тишина,

я близости с тобой не устыдился,

на то нам и любовь в сердцах дана.

20.12.15г.

Я стою у перильца мостка деревянного

и смотрю, как колышутся травы на дне,

вспоминаю картины из времени давнего,

наш последний приезд на Осетр по весне.

Перекаты дробили речушку потоками,

волновалась вода, устремясь в поворот

мне запомнилась гладь с берегами высокими

и под небом лазурным рыбацкий народ.

В тихой заводи, в омуте, рыба волнуется,

на пшеницу парную откликнулся язь,

красотою пейзажной река не забудется,

эта благость во мне навсегда разлилась.

Дальше, к устью, Осетр величаво замедлится,

впереди за леском, его встретит Ока,

наконец, брат с сестрой у развилки встретятся —

и уйдет к горизонту большая река.

18.01.16г.

Вуаль на лице и черное платье,

я женщин таких никогда не встречал

ажурный браслет надет на запястье,

я молча смотрел на нее и молчал.

Она растворилась в тиши погоста,

как призрак, исчезла в просторах аллей

земная брюнетка высокого роста

из знатного рода былых королей.

В руках примостились прекрасные розы,

французских духов несравненный шлейф,

она вытирала украдкой слезы

и всем походила на даму треф.

Зачем-то пришла внеурочно, под вечер,

одна да на сельский убогий погост,

меня поразила внезапная встреча,

и случай казался совсем не прост.

Я вышел к машине, решив дождаться

прекрасную даму, презрев темноту,

не смея поступкам ее удивляться,

на радость свою, а, быстрей, на беду.

Прошло больше часа, туман опустился,

я к главной аллее пошел напрямик,

дошел до конца, может мне приснился

божественной дамы печальный лик.

,

На кладбище пусто, одни надгробья,

ни звука, ни шороха, – пустота

ощерились вверх, лишь оградок копья —

куда же пропала брюнетка та?

Но тут я увидел, те красные розы,

могилка без имени, без креста,

в поклоне склонились к ограде березы

и запаха терпких духов-дурнота…

3.03.16г.

Старинный парк увлек нежданно

церквушкой белой с куполами,

я шел вперед, и было странно, —

как будто день навеян снами.

Дорожка плитками застыла,

и наледь пела под ногами,

от солнца липами укрыло

все то, что создано руками.

Ажурных росписей ограды,

и львов, уснувших у дороги,

приятный шорох водопада,

и непослушные пороги.

Обширный пруд, людей творенье,

не устаешь дивиться чуду,

а дальше – леса продолженье

и снег, искрящийся повсюду.

11.03.16г.

Метет наш дворник тротуары,

клубится дымка по округе,

в пыли скамейки и бульвары,

все то, что видим на досуге.

Метет метелкой без разбора

следы вчерашних «похождений» —

окурки, мусор у забора,

кружат по улице весенней.

Туда-сюда мелькают ноги

людей, спешащих на работу,

покинув теплые пороги,

скрывая сонную зевоту.

Все, как всегда: и солнце утром,

вороны каркают повсюду,

весну почувствовали будто

и громко радуются чуду.

Я тоже выйду прогуляться

ведь срочных дел не видно, вроде

мне захотелось улыбаться

прекрасной солнечной погоде.

23.03.16г.

А поле удручающе молчит

под тонким слоем стаявшего снега,

крутой ручей безрадостно журчит,

да спит в канаве старая телега.

Прогнившая до хлама, без колес,

давным-давно у поля заблудилась,

и кто ее в век нынешний занес,

и что с ее хозяином случилось?

Когда-то на телеге удальцы

катились по проселку величаво,

звенели над полями бубенцы,

и кучер вдаль посматривал лукаво.

На поле нынче-слякоть и бурьян,

притихло все, поникло на излете,

возница тот- проныра и смутьян,

застыл картинкой там, на повороте.

Шумят березы голые в снегу,

дорога, попетляв, ушла к оврагу,

и ветер, порезвившись на бегу,

стишком улегся легким на бумагу.

30.03.16г.

Мы в парке гуляли дивном,

аллеи тянулись без края,

в поместье огромном, старинном,

лежал еще снег, мерцая.

Пруды под напором солнца

светились ледком корявым,

темнели воды оконца,

мигая деревьям старым.

Возвысились кони Клодта,

они устремились в вечность,

и львы поджидают кого-то,

поняв наших дней быстротечность.

Вдали-лишь мосток и речка,

а дальше- прудов каскады,

прекрасных пейзажей колечко,

дворцовых красот анфилады.

Нам жизнь показалась раем,

когда этим воздухом дышишь,

мы тихо идем, созерцая,

ведь здесь свою душу услышишь.

Как жаль уходить из парка,

Но есть и другие заботы,

мелькнула дворцовая арка

в весеннем сиянии субботы…

5.04.16г.

Занедужить очень просто-не стесняйся,

одуванчиком рассыпься по траве,

Ты в грехах своих прижизненных покайся,

станет пусто без нагрузки в голове.

По дороге к волшебству обступят тени,

несмышленые причуды сгинут прочь,

мысли вялые толкутся, как тюлени,

не давая послабления всю ночь.

Крикну в темень – эхо долго не вернется,

звук погаснет в окружении дождя,

только ветер надо мной опять смеется,

прочитав мое упрямство загодя.

Не идут дела и принцип неуместен,

разлеглась кругом глухая пустота,

что за ней, не понимаю, хоть ты тресни,

не поможет даже взора нагота.

Я один, как есть, не нужен мне попутчик,

не хочу тоске любимых подвергать,

так в момент моих немыслимых отлучек —

попытаюсь запредельное догнать…

24.04.16г.

Висит картина-море, лодка

и убегающий закат,

а мне пригрезилась красотка,

которой я безмерно рад.

Картине – сотня лет, не меньше,

и уходящее тепло,

я выбрал верный путь, простейший,

мне просто сильно повезло.

Пройтись с той дамой по бульвару,

зайти в парижское бистро,

я стал, подобно Аватару,

и быстр и легок, как перо.

Десятки лет убрав умело,

я жизнерадостен и юн,

расставив все акценты смело,

я вновь- повеса и шалун.

Как жаль, что это все в астрале,

куда я сходу залетел

и та красотка на бульваре,