Наталья Патрацкая - Стихотворения Часть 1

На сороках модные цвета -

Те, что в моде годы и века.

Стекла, кирпичи, часы, уступы

Собрались в единый институт,

А внутри подъем есть, очень крут,

И с него уходят с думой скупо,

На глаза всевидящих сорок,

В армию служить обычный срок.

Армия сбирает даже умных,

Тех, кто может думать и дерзать,

Тех. Кто может очень много знать,

Забирает из компаний шумных.

И кричат, кричат тогда сороки,

По науке плачут белобоки.

И пустеют группы без ребят,

Зря резвятся полы на разрезах

Юбок, что на ножках очень нежных,

Ладно, и заманчиво сидят.

И с тоской глядят тогда сороки -

Отошли их молодые сроки.

В институте двери закрывают.

Что там изучают – я не знаю.

Знаю то, что знают лишь доценты,

Ассистенты, аспиранты и студенты.

Кто же я? Профессор всех наук?

Нет, я стихотворец этих мук.

Мне по нраву топот в коридорах,

Или пустота моих дорог.

Тогда слышно: чей-то голос строг,

Объясняет что-то без укора,

Тихим и доверчивым студентам,

Ходит взад, вперед в апартаментах.

Улетели строгие сороки,

Ветерок уносит иней прочь.

Красота лесов – мороза дочь -

В институт идет давать уроки:

Холода, терпенья, белой склоки,

Потеплев, уходит тихо прочь.

Утро28.01.1988

Командировок тысячи в стране -

Они источник деловой работы,

Кто едет разбираться в кутерьме,

Кто бегает по складам, точно в тьме,

Кто план перемещает с криком:

– Что, ты!

И самолеты, поезда, машины

Порою заменяют телеграф,

И остаются, чуть плаксиво жены,

Скрывая раздражительные тоны,

В довольно непокорный нрав.

И я, их редкий представитель,

Лечу и еду, сбросив страх,

Потом расскажут, кто с кем видел,

И не поможет черный свитер,

От всех злословий, ох и ах.

А я люблю уйти с дороги,

И делать в жизни первый шаг,

И перепрыгивать пороги,

Пресечь словесные ожоги,

И думать, мысленно – я маг.

А за окном чернеет ночь,

И стук колес, почти не слышен,

И еду я с огнями прочь,

И говорю я лишь про дочь,

Про волосы ее в цвет вишен.

А вот и цель. Морозный воздух

Приятно щеки холодит,

И новый город – это отдых,

От всех знакомейших обид.

И сердце с городом парит.

Стучат трамвайчики по рельсам,

Везут людей на машзавод -

Командировачные рельсы,

Бегут сюда из года в год.

В дороге знающий народ.

Люблю узнать я новый город,

И новый цех, и стаю мыслей,

И для стихов есть новый повод -

Они над головой зависли.

Я не одна. Со мною – люди,

Чей опыт разумом пронизан,

Идут вопросы по карнизам -

Ответы – лестницей прилюдий-

Командировка вышла в люди.

Спокойствием с небес спустился снег

И равномерной белой окантовкой,

Деревьям и домам добавил свет,

И лег на воротник лихой подковкой.

И влажный снег уменьшил все шаги,

И тише, и задумчивее мысли,

Вот так же утром мы с тобою шли,

Твои усы под снегом мирно висли.

И вот прошли любви нашей года,

Где холод и жара порой встречались,

Да и теперь, возможно, не всегда

С тобою мы смиренно улыбались.

Комфортно надо чувствовать себя

Среди проблем домашнего хозяйства,

И жить спокойно, вовсе не скорбя,

и я ведь не домашняя хозяйка.

Так и живем, тревожно иногда,

А в основном, в туманной атмосфере,

И тишина зимой в душе тогда,

Когда друг другу мы спокойно верим.

Опустилось солнце майское на землю,

Распушились нежной зеленью леса,

И ко мне вернулось редкое везенье,

Цепь событий, словно мая полоса.

И вернулась я на место, где была я:

Шила, штопала, учила сопромат,

Годы канули, но жизнь моя былая,

Вторглась милая, и, кажется, впопад.

Вновь учусь, одолеваю грань науки,

Вновь я шью, стригу, стираю и вяжу,

И стихи пишу, и сердцу не до скуки,

Просто жизнью нашей, видно, дорожу.

Одеваю, обуваю наших деток,

Жизнь проста моя, и проще не сказать -

Словно дерево я майское из веток,

В чертежах моя финансовая рать.

Вот везенье, так везенье, что тут скажешь?

Май, не май, а солнцу рада я всегда,

Так словами сквозь грядущее помашешь,

И порадуешься трудностям труда.

Если б можно было укрощать себя,

И спокойно делать, то, что скучно,

Я жила бы долго, не скорбя,

И не лезла б в неизвестность кручи!

Редкий пух слетает с тополей,

Отмечает годовщину знаний,

Влезла я на кручу всех быстрей -

Стало скучно от своих познаний.

Вновь сижу, грущу без суеты,

Думаю: – Ну, где теперь вершина?

Мне скучны всегда мои следы,

И не интересно, что свершила.

Да, с такой натурой двадцать лет

Трудно просидеть на тихом месте:

Новеньких квартир чудесный свет,

Не проникнет в старые подъезды.

Если б можно было укрощать себя,

И спокойно делать, то, что скучно,

Я жила бы долго, не скорбя,

И не лезла б в неизвестность кручи!

Нельзя снимать

Венцы с царей умерших,

И править,

возвеличив лишь себя,

Нам не спасти

Трагедий в ад ушедших,

И надо жить,

прошедшее любя.

Кичливы все,

Кто будто бы поднялся

Повыше тех,

кто равным был всегда,

На самом деле-

Сам собой остался,

И высшая звезда -

не их звезда.

О, как все любят

Маленькие ранги,

И вещи, и машины,

и жилье,

И презирают,

Мысленно яранги,

Но не ценить все это

и смешно.

А люди-то

Давно перемешались,

И разум есть

у каждого из вас.

Кто в чем умен…

Прослойки?

Да, остались.

Они заметны

только лишь у касс.

В семнадцатом

Пытались все исправить,

Писатели спешили

записать.

Мозги чужие

Очень трудно править.

Поэтам -

Трудно жизнь свою спасать.

Люблю людей:

И правых, и неправых,

Крестьян,

интеллигенцию,

верхи.

Люблю людей:

Больных

и мыслью здравых,

Их подвиги,

И даже их грехи.

Милый мой городок, потонувший в лесах,

Вдоль дорог расположены виллы,

Где деревья стоят в затвердевших слезах,

И где дочь улыбается мило.

В снег вступила она своей легкой ногой,

Темный волос сверкает на солнце,

С баскетбольным мячом и любимой игрой,

И мелькают пред ней щиты, кольца.

И весна у нее еще в снежных речах,

И для листьев пора не настала,

Но улыбка ее на прекрасных губах,

Чуть взрослея, с весной расцветала.

Потеплела вода, засмеялась весна,

Забурлили потоки живые,

И струится вода, по протокам чиста,

И несет свои воды речные.

На лесных великанах весна прилегла

И повисли без снега иголки,

Почернела земля от притока тепла,

Но становится снег утром колкий.