Наталья Патрацкая - Стихотворения Часть 1

Улыбнитесь поэты, зачем горевать?

К вам весна – гимн красавице едет,

И не надо стихи свои льдом покрывать -

Она лед тот лучами приметит.

Где по снегу, бывало, свободно вы шли -

Там осталась тропа снеговая.

А весной, вы попробуйте снегом пройти -

Снег наполнит вода снеговая.

Стрекотали поздние кузнечики,

И струился утренний туман,

Прятались в листве людей скворечники,

Скошенной травы стоял дурман.

Обещало утро денек солнечный,

Обещало ласку синевы,

Но душа моя была надломленной -

В ней зияли раны чистоты.

Как мне объяснить природе ласковой,

Что пуста, пуста моя душа,

Что прошли недели мои страстные,

Что воспоминанья жизнь крушат.

Дети подросли мои и выросли,

Перерос меня мой мудрый сын.

Эх, вы мои маленькие поросли,

Вы стремитесь к тропочкам лесным.

Утром теплым, росным и доверчивым

Сын впервые покидает дом

И уходит он с друзьями верными,

Жить в палатке под лесным листом.

И стрекочут ранние кузнечики,

Песнь поют о юности ребят,

Песнь о своей юности застенчивой -

В жизнь уходит маленький отряд.

Стрекотали поздние кузнечики,

И струился утренний туман,

Прятались в листве людей скворечники,

Скошенной травы стоял дурман.

Природа отошла на задний план,

Конструкции железок на подъеме,

Их сердцевину вновь вращает вал,

Не поднимая мой духовный сан,

Не требуя и теплового съема.

Размеры, допуски, посадки

Царят на чистых чертежах,

Пути их не бывают гладки,

И надо знать друзей повадки,

И не терпеть в цехах свой крах.

Простые белые листы

Годами в линиях чертежных,

как для меня они просты,

и я ищу в решеньях сложных

чужие, мелкие хвосты,

что б быть в решеньях осторожней.

Ввергаю мысли в полутьму

Своих молитв стихоплетенных,

Но в чертежи их не возьму,

Ведь я люблю их – непокорных.

За окном – застывшая Москва,

Инеем подчеркнуты строенья,

А в патентах жгучие слова

Ждут и ждут мои изобретенья.

Подбираю нужные тома,

Рядом переводчица японцев,

Переводит быстро и сама,

Пишет тексты до захода солнца.

Мне понятны только чертежи,

С каждым часом их смотрю быстрее,

Прохожу патент, хоть ворожи,

Где же те есть знанья, что мудрее.

Как приятно воздух холодит,

Из окна врывается в дыханье,

Смотрит, каталог прекрасно свит,

Выражает тихое признанье.

За окном застывшая Москва,

Инеем пронизан воздух чистый.

Вот и просмотрела класса два.

А патент? Он есть. И все в нем чисто.

В Подмосковье растет разнотравье,

Отголосок родной стороны,

Разрастаться оно может. Вправе,

Приютить и прохожих умы.

Рядом с чисто-чистейшим асфальтом,

В белых звездочках гнется трава,

Так и хочется в вихре эксвальса

Закружиться – мечта не нова.

Но подходят все ближе к нам зданья,

Красноватого люкскирпича,

Говорящие в наше сознанье,

Что науку не рубят с плеча.

И действитеьно, разные лица,

Представители целой страны,

Все пытаются в ней заблудится,

Озадачить задачей умы.

Вот "Ангстрем" замыкает аллею

Голубою мечтой ЭВМ.

А леса? А они зеленеют,

Как надежда для будущих тем.

1988г.

От наслажденья в звуках застываю

И в музыке Чайковского тону,

Под переливы звуков точно знаю:

Перехожу я в классиков страну.

На стороне классических звучаний

Углублена я

в мудрость наших дней,

Шекспира лучезарное признанье

Предпочитаю логике страстей.

Есть в звуках музыки природа,

И красота лесных ветвей,

Застывших,

в серебристых сводах,

И в музыкальности людей.

И сила страсти вечной темы

Сквозит

сквозь нотные листы,

Но заглушают их системы,

И электронные хвосты.

От наслажденья в звуках застываю

И в музыке Чайковского тону,

Под переливы звуков точно знаю:

Перехожу я в классиков страну.

Светлая стрела дороги,

Темнота родной зимы

И рабочие чертоги…

И заботой полны мы.

На работе – все в работе,

От усталости гудят,

Некогда вздохнуть зевоте,

Но со смехом говорят.

Хозрасчет влетает лихо,

Будоража ум людей,

И часами очень тихо

Все сидят без новостей.

Ни к чему нам муки ада,

Надоела суета.

Да, вот так в работе надо:

Все в работе – нет поста.

Дом, работа, телевизор,

Дети, кухня, муж, стихи.

Развлечений в жизни – мизер,

И к любви слова глухи.

Но однажды, но однажды

Рядом вспыхнуло тепло,

И отчаянно, отважно

до меня оно дошло.

Плавно двигались на воле

Волны жгучего тепла,

То любовь попала в поле,

Холод выгорел дотла.

Молчаливо и упрямо

Ток бежал к тебе, ко мне,

Средь людей, сидящих прямо,

Были мы наедине.

Да и мы для них прохладны,

Ток совсем не виден им,

Внешне даже благородны,

И в любви не виден дым.

А меж нами расстоянье.

Как же прыгал ток ко мне?

В чем мы видели признанье

На глазном, прекрасном дне?

Нет, лучились каждой клеткой,

Понимали между строк.

Ток не видела соседка

Да и сам Илья – пророк.

Не могу восстать из мрака,

Будто сплю в туманной мгле,

Жизнь, обсыпанная маком,

Как листочки в бледной тле.

Надоела дрема всуе

В суете рабочих тем.

Эх, забыться б в поцелуе!

Но как вредно! И мед ем.

1988-1989гг.

Листва легла под ноги удрученно.

Октябрь стряхнул последнюю красу,

И только вяз почти заворожено

Листочками трепещет на весу.

Закат расправил медленно сполохи,

Пренебрегая светом фонарей,

От северных сияний – это крохи,

Но как горят, ты посмотри скорей.

Деньгами Север держит вас исправно,

Не страшен ни мороз, ни мошкара,

Привычки надвигаются коварно,

И возвращенье – это уж игра.

А климат наш умеренный и влажный,

С зеленым морем листьев и травы,

И осенью, желтеющей протяжно,

И с переходом с "ты" уже на "Вы".

И привыкаем, ох, как привыкаем

К своим местам в финансовом ряду,

Потребности с природою смыкаем,

И с совестью спокойней быть в ладу.

1988г.

Можно быть самой богатой

И не иметь ничего,

Взятки взимать лопатой,

Будто бы дерн с кой – кого.

Где – ни будь в тесной квартире,

Где очень тесно в сердцах,

Думать о сказочном мире,

В золоте и в зеркалах.

Пусть отражается в стеклах

Добрый, загадочный взгляд.

Он, только он мои зерна,

Он – ненасытный мой клад.

Где-то дороги в машинах,

Там суета из сует,

Рвется на собственных шинах

Алчущих, жадных сердец.