Наталья Колмогорова - Время собирать звёзды

Пар земли – как сочиво, испод,
К босым ступням льнёт густым елеем,
И душа весенний воздух пьёт,
Без вина, как в юности, хмелея.

И тих, и светел мой осенний сад,
Застенчив, как невеста перед свадьбой…
Пусть дни мои, как жёлтый лист летят,
Мне даты Дня последнего не знать бы.

Вот птичий клин ложится на крыло,
Сейчас исчезнет, скроется из виду…
Кто был любим, кому любить дано,
Не станет к жизни предъявлять обиду!

Последний луч – и солнце спрячет взгляд;
Спешат минуты, приближая полночь…
Благодарю тебя, осенний сад
За поздних яблок сладостную горечь.

На дужке коромысла,
Серебра полна,
Над крышами повисла
Спелая Луна.

Покачнётся лишнего —
Серебро прольёт,
На снега раскисшие,
На медовый лёд.

Вдруг в колодец, рядышком,
Высветив до дна,
Серебристым катышком
Звякнула она.

Капли, как от выстрела,
В воздух поднялись,
И на небе, вЫсоко,
Звёздами зажглись.

Вызвенит мелодию
Запоёт ведро…
Глядь, в воде колодезной
Льётся серебро!

Ночью, за околицей,
Царство тишины…
Заплатила б сторицей
За глоток Луны.

Мы похожи с тобой на шпионов
В том саду, где бушует июнь —
Всюду алые шапки пионов
И дельфиниум – белый, как лунь;

Мы с тобою пришли на охоту
Посмотреть на простой водевиль:
Как пчела в шестигранные соты
Носит лета цветочную пыль;

Как две бабочки в платьях воздушных
Пьют пионов сладчайший нектар,
И взирает на них равнодушно
Из-под листьев крапивы комар;

Как петунию шмель атакует,
Голубым отзеркалив крылом,
А в росинке луч солнца танцует,
Отражая небес окоём.

Горделивая лилия с клумбы —
Будто ярко-оранжевый блик,
Нам с тобой в это раннее утро
Показала тигровый язык…

На ёжик вымерзающей стерни
Упали первородные снега…
Как будто африканские слоны,
Бредут по полю жёлтые стога.

Их путь далёк… Соломенные сны
Тревожат с каждым часом всё сильней;
Погонщик-ветер со скирды – спины
Срывает дух последних тёплых дней.

Слоны по полю белому бредут,
Качая крутолобой головой…
Их в Африке давно, наверно, ждут,
Им тропики саванны – дом родной.

Им не страшны ни вьюга, ни метель,
Ни стужи безрассудной дурь и блажь…
А Африка – за тридевять земель,
Далёкая, как призрачный мираж…

Пусть этот мир неистов и суров,
Но даже в нём есть время для весны!
Мне в желтизне неубранных стогов
Мерещатся несчастные слоны.

Парки, кварталы, улицы,
Тень переулков сонных…
Город весной обуется
В яркий ковёр газонов.

«Зебры», трамваи, площади,
Линий стальные жилы…
Май на ветру полощется —
Как мы без мая жили?

В каждом окне и стёклышке
Солнце – лимонной долькой,
В лужах блестит на донышке,
В каплях играет звонких.

Яблонь цветущих – сполохи,
Туч родовые муки…
Тут – разнотравья шорохи,
Там – разноцветий звуки.

Небо внезапно скуксится,
Небо насупит брови,
Майских дождей распутица —
Новый виток историй:

По разноцветным зонтикам,
По мостовым и крышам,
Тем, кто поменьше ростиком,
Тем, кто чуть-чуть повыше.

Дробь барабанной палочки…
Танец подобен чуду!
Дождь пробежал по лавочкам
И водосточным трубам.

Автомобили, клаксоны,
Реки, ручьи, протоки,
Дождь на одежде – кляксами,
И на лице – потёки.
…………………………………..
В сером осеннем городе
Вслушайся и поймёшь:
Где-то в душевном холоде
Шпарит весенний дождь!

Странное время, странные люди,
В наших дворах замолчали гитары,
Наш участковый выпить не любит —
А раньше бы выпил бы за Чи Геваре!

Странное время… резные наличники;
Дети в песочницах лепят куличики;
Два ветерана, гремя орденами,
В шахматы режутся целыми днями,
Ещё моложавы и оба «де-юре»
Кивают красивой, но ветреной Нюре,
На голове её – дом из шиньона,
А двери подъездные – без домофона…

Какие у всех просветлённые лица!
Как будто бы Будда к нам должен явиться…
Цветастое сохнет бельё на ветру
И кажутся гости всегда ко двору…
Странное время и странные люди;
Солнце, как персик, каталось на блюде,
Часто без стука входили к соседу
И вместе, двором, отмечали победу…

Голуби, голуби вьются над крышей,
Сад – в белом облаке яблонь и вишен,
Запах сирени и капли дождя;
Транслирует радио речи вождя:
– Народ наш советский – как будто из стали!
Да здравствует партия, родина, Сталин…
Странные люди и странное время,
Как будто – потеря, наверно – потеря,
Не ходим друг к другу занять до зарплаты,
На школьную форму не ставим заплаты,
Наверно, так надо… наверное… вроде бы…
Мы утром не слушаем гимн нашей Родины,
И двор опустел, домино не стучит,
Никто из песка не печёт куличи,
К соседям всё реже мы ходим за солью,
И больше не делимся радостью, болью,
Дворовый футбол, и любимый, и свойский,
Давно позабыт, как значок комсомольский,
И кажется – это не наша страна,
Всё тише и тише звенят ордена,
И радость на лицах истёрлась, истлела —
Ей, видимо, жить на лице надоело;
Замки, домофоны, закрытые двери,
Странные люди и странное время…

А мне теперь туда добраться сложно,
Как будто и немыслимо совсем,
Бывал охотно раньше в Запорожье,
Наведываясь в Водино, к сестре.

Таких посёлков в Украине – сотни,
Увитых виноградною лозой,
Но только здесь я счастлив был настолько,
Как брат, мечтавший свидеться с сестрой.

…И я летел, как птица, в Запорожье,
И накрывали на веранде стол,
Мы вспоминали детство босоножье
Под местный, украинский разносол.

Сестра Наташка, русская по крови,
И вышедшая замуж за хохла;
Мы ничего с ней не делили, кроме
Воспоминаний – сладких, как халва.

Глаза Наташки смотрят ярко-сине:
– А помнишь, как мы драли алычу?
А ты уже давно живёшь в России,
И я в Россию, может, прилечу!..