Наталья Колмогорова - Время собирать звёзды

Не прилетит. Не сможет. Не сумеет.
Не соберёт в дорогу чемодан;
Мы с ней как будто враз осиротели —
Нас разделил украинский Майдан.

…Она была весёлой, как мартышка,
А в локонах кудрявых – красный бант…
Но для тебя теперь я не братишка —
Российский беспощадный оккупант.

Прости меня, любимая сестрица,
Наверное, мы свидимся едва…
Нас разделяет не межа-граница —
А киевско-украинский Майдан.

Жива ли? Ни письма, ни телеграммы,
Гори огнём, проклятая война;
Теперь и на могилу нашей мамы
Не прилечу… Эх, знала бы она!

Эх, знала б мать, что станет так возможно,
Что стану виноват я без вины,
И что подсолнухи родного Запорожья
Уронят в землю семена войны;

Что нА небе проклюнутся зарницы,
И упадёт стальной на землю град…
Когда-то у меня была сестрица,
Когда-то у сестры – любимый брат.

На перекрёстках Питера
Ветер гуляет невский,
Выше заглавной литеры
Шпилем – Адмиралтейство.

Лето, зима ли – замятью,
Осень ли в окна бьёт,
Я в манускрипты памяти
Имя вписал твоё.

Улиц старинных тайнопись,
Неба чугунный сплав…
Судьбы и годы плавились,
Пылью дорожной став.

Здесь, надрывая жилы,
Держат атланты груз…
Город недюжей силы,
Город сирен и муз.

Город теней и света,
Звёзд над Невою – горсть,
Белых ночей – манжеты,
Я здесь – случайный гость…

Какое чудо – лес весенний,
Восторг душевный не унять!
Берёз лилейное свеченье
Для сердца – божья благодать.

Я много в жизни повидала
Чудес и всякой красоты,
Но любоваться не устала
Душа сияньем бересты.

Искала в горе утешенья,
Плела ли новый туесок,
Я шла к тебе на Берещенье
Испить прозрачный сладкий сок.

Тугих корней и трав скрещенье,
Скрещенье неба и ветвей…
Как сладко в праздник Берещенья
Поёт весёлый соловей!

А мне иного и не надо —
Стоять да слушать соловья,
И знать, и чувствовать с отрадой,
Что это – Родина моя!..

И если б вы меня спросили,
То я б ответила всерьёз:
– Себя не мыслю без России
И ослепительных берёз.

Красный – революционный цвет!
Юбки, стяги, косынки…
Мне выдали комсомольский билет
На имя Стрелковой Иринки,
И Пашка, мой друг из девятого «а»
Кричал, как придурок, «ура»…

А в среду мы с Пашкой вдвоём
Собирали металлолом
На нашей улице Северной;
Он подарил мне новый значок
С юным кудрявым Лениным,
А после
Неловко чмокнул
В худую холодную щёку
И сплюнул сквозь зубы – вот так…
Я ж говорю – дурак!

Пашке не очень-то верю…
Потому что на прошлой неделе
Он целовался с Вахитовой Нелли.
Эта Нелька – худа, как сарделька!
Хотя я ни разу не ела сарделек,
Но ненавижу всех Нелек…
У Нельки желтушного цвета лицо,
Как старая макулатура.
Я ей вчера показала
Свой сильный
Костлявый кулак
И трижды крикнула «дура»…

Пашку, наверно, прощу…
У него и мамки-то нет,
А папка – гол как сокОл,
Поэтому, Пашка, наверно,
Взял и пошёл в комсомол…

– Ирка – от бублика дырка! —
Дразнится Пашка. —
Я ж не буржуйский какой-то там элемент
(Чтоб все буржуи на свете сдохли!)
Партия – ум, честь и совесть
Нашей эпохи!..
Думаю, скоро у Пашки
Будет партийный билет…

В партии быть хорошо!
Вон, армянин Ашот,
Степенный и важный,
Ездит на «Волге» даже;
Все говорят, у Ашота
В доме есть греча
И ларь шоколадных конфет,
И даже, ещё говорят,
Настоящий
Большой пистолет.
А дочка Ашота —
Огромная, как дирижабль,
А тётя Камилла —
Завскладом завода «Октябрь»,
И всем почему-то охота
Равняться на дядю Ашота.

Так шоколада хочется…
А мамка моя – обходчица,
Рельсы, шпалы, мазут…
На пальце её безымянном
Нет никакого кольца;
Потому что у мамки нет мужа,
А у меня – отца.

Мамка давно уже харкает кровью,
Встаёт по утрам еле-еле,
А мне завещает:
– Учись, Ирка,
Как завещал нам
Великий товарищ Ленин!

Я и учусь…
Только бы Пашка
Не называл меня больше
«ходячий мосол»…
Какое всё-таки счастье —
Быть принятой в комсомол!

Девочка Надя спит,
Солнце ей кудри гладит,
Словно и нет у Нади
Мамы с диагнозом СПИД,
Спившегося отца…
Надя схоронит обиду
И улетит из виду,
Чтобы не видеть конца…

На девушке Наде наряд —
Дешёвое платье и сланцы.
Надины дни – засранцы;
Она обожает грязные танцы
И танцует с каждым,
Кто предложит денатурат.

В безумстве апреля,
Когда воздух терпок и пьян,
У Нади случится роман —
Мужчина не плох,
Вот только
Конченый наркоман…

Ради любимой Нади
Милый готов на всё:
Вместо дешёвого платья
Из ситца или вискозы
Он покупает ей дозы,
А потом до утра,
Словно дикие неандертальцы,
Танцуют они на игле
Грязные, грязные танцы.

…А в зимнюю полночь,
Когда с неба сходит Лилит,
Женщина Надя родит:

Губки у дочки —
Словно бы лепесточки
И даже здоровый вид…

Крепчает, крепчает,
Крепчает мороз,
У Наденьки – передоз…
Она не очнётся.
Дочкины кудри солнце
Окрасит в рыжую медь…
Танцевать научилась Надя в пятнадцать,
А закончила в двадцать шесть.

Идут по планете, чеканя шаг —
По одному или строем,
Сыны человечества, главный костяк —
Наши с тобой Герои!

Над ними – неба синеет шатёр,
Земля под ногами – плацем,
И нам с младенческих самых пор
Есть на кого равняться.

Не ради червонцев, не ради – наград,
Пиара и прочего сора,
Герои спасают от горя котят,
Собак – из лап живодёра;

Или от голода тощих бомжей
(Кости да синяя кожа)
Деток Донбасса, сирийских детей
Герои спасают тоже.

Живут среди нас те, кто верит в любовь,
Кто вызов бросает Судьбе!
Герои готовы пожертвовать кровь
Даже в ущерб себе.

Каждый из них – как скала, монолит,
Планета по имени Веста,
Каждый Герой – как яркий болид,
Он из другого теста.

Сквозь темноту и невежества хмарь,
Сквозь трусость и слабость иных,
Каждый Герой положил на алтарь
Жизнь во благо других.

Их вера – Любовь, их Совесть – судья,
Их правда – как стих для поэта!
Идут по планете, под крик воронья,
Воины Нового Света.