Гурген Богдасаров - Катальпа

Роман мой будет без романа,
Без ног, скелета, головы,
И без сюжетного обмана
Как навсегда привыкли вы.

Без обязательных страданий,
Без утомительных причин,
Чтоб избежать мне описаний
Героев множества личин.

А так, в беседе, понемногу,
Найду к тебе, мой друг, дорогу
И не поймёшь из за чего
Коснусь до сердца твоего.

Иного смысла я стихам
Придумать, право, не могу
И потому в большом долгу
Перед тобой, Омар Хайям!

А вы, поэты, не надейтесь,
Задул холодный прозаизм,
Катком тяжёлым прагматизм
Раздавит горло вашей песне.

В кристалл один сцепляет он,
Его величество бетон,
И мир, и души, и дома…
Легко и быстро – задарма.

Зачем мне кариес съел зубы,
Зачем мой кашель без конца,
Зачем иду уже на убыль
И вянут линии лица.

Зачем ковёр в каких-то пятнах,
Зачем приходится мне лгать,
Зачем о суммах невозвратных
Я должен думать и страдать.

Зачем соседи по квартире
Стучат попсой по голове,
Зачем старик в одном мундире
Век доживает в нищете.

Зачем черта под моей жизнью
Уже, уже подведена,
Зачем в ней большего нет смысла
Чем наступающая тьма…

Нет больше сил ни есть, ни спать,
Работать, думать и гадать.
Чего, чего ещё мне ждать?
Как я устал, … мать!

Да, я устал уж от разлук,
От новых радостей и мук,
От боли, слёз, ревнивых битв,
И от возвышенных молитв.
Пусть ровной линией одной
Мне сердце бьётся до конца,
Так я доволен сам собой
В кардиограмме мертвеца.

Но не для избранных стенаний
Я сдуру начал свой роман,
Не для пустых рукоплесканий,
Чем оглушает меломан.
Я через гроб ищу дорогу,
Хочу найти и трон, и тогу…

Надёжней нет для нас отрады
Чем песни избранной эстрады,
А утром быстрый кофе, чай,
Друзей приходы невзначай.
А зёрен южный аромат
Предпишет дружеский формат
Любой беседе за столом,
Где говорится ни о чём
Так живо, с криками, наперебой,
Как говорили мы с тобой
По нашей молодости лет —
Нам нужен был на всё ответ.

Люблю скопленье мощных сил,
Производительный массив.
Там домна чудищами пышет,
В упор накачен страшный жар,
И в реку стали сталевар
Своей скрижалью смело тычет.
Я наблюдаю и учусь,
Спектаклю жара предаюсь.

И шум базара многогласый
Из каши лиц, и фрукт, и мяса…
Он жизни хор нерукотворный,
Веселый, бойкий и неровный.

И грома рыки на всех нас
Неотвратимых наставлений,
И туч насупленных суждений
Для молний из гневливых глаз…

Они мираж в воздушной рамке
Дворцы, амфитеатры, замки
Архитектурнейших торжеств.
Воображенье иллюстраций,
Они нагляднее всех средств
Для обеспечения акций.
И в подтверждение ликвид
Ряд подпирающих кариатид.

Но что же подпираем мы?…

Как горд я мерой бытия,
Как вознесён на крыльях я,
Когда я к лайнеру иду
В столичном аэропорту.
Машин небесных тяжкий помост
Раздавливает ось колёс,
Но лишь на полосу привёз
Тягач урчливый птицу-колосс
И веса нет – на полосе
Стоит в сверкающей красе.
И рёв продувный из турбин
(Одна из радостных картин!),
И птица, мощностью дыша,
Идет сначала неспеша
И вдруг разбег… и вот уже
В салоне кто-то в неглиже
Обозревает города…

А что обозреваем мы!?

А ближе к ночи поезд нёс
Под задушевный стук колёс
Сквозь мглу таинственных пространств…
Вкруг пассажиров сонный транс,
Еда, питье – всё на столе,
Огни далёкие в окне,
Тогда беседа понемногу
Украсит дальнюю дорогу…

Поутру вышел из вагона
На пла́то старого перрона,
В раскале южных городов,
Моих счастливейших годов!

Повсюду там шипят фонтаны,
Их выбросы весьма спонтанны,
От страды солнца уклонюсь
И влажной радугой упьюсь…

Наплывы чёрного гудрона
Как будто в ад стекают ровно,
Глядит витринных окон смальта
В реку текущего асфальта.

Я сжарен, сварен, я ослеп,
А город весь горящий склеп,
Но уж за кварталом шум боя
Морского, свежего прибоя…
А вот и водный мегалит
Архейской силою разлит,
Он будто радостью возносит,
И рушась об тебя, не спросит…

Как стало тихо в мире вдруг,
Мелькают парусы вокруг,
На рейде дышат корабли,
Я только с каторги любви…

Я сразу брошусь в волны моря,
Я разобью о них всё горе,
И понесёт меня туда,
Туда, неведомо куда…

Несите волны и бросайте,
Ни в чём меня не обвиняйте,
И уж, конечно, не топите,
А все несите и несите.

Под солнце тропиков роскошных,
Под жар ветров неосторожных,
Ты, жизнь, согрей согрей меня
До моего исхода дня.

Я часто думаю о смысле,
Об истине, добре и зле,
Но выводы мне ненавистны
Как обязательность в еде.
И к предсказаниям судьбы,
Гаданьям в картах равнодушен,
Я выхожу одет, надушен
Для подвигов ночной гульбы.
Меня сжигает ночи свет,
Мне скоро девятнадцать лет.