Наталья Аннеева - Такая долгая дорога. Стихи

И день и ночь работа у врача.
В любое время ты всегда готова
Прийти на помощь, ласково шепча:
«Терпи, родной!» А завтра – снова, снова

На вызовы: то – роды, то – инфаркт,
То – травмы, дифтерия, скарлатина…
А дома – дети, муж да книжек ряд —
По медицине все, по медицине…

Любовь и уважение села
Наградой за безмерную работу…
Найти полегче долю ты б могла,
Да вот, как видно, не было охоты.

И так вся жизнь. Тут смейся хоть, хоть плачь —
Всю жизнь была ты за других в ответе!
И до сих пор твои считают дети:
Их мама – самый лучший в мире врач!

Стократно круче яркости комет
В рассветном небе отпылавший след.
Ах, как же он обнять тебя хотел!
Ты так ждала, а он – не долетел…

Дымятся лишь обломки на земле
И остывают в предрассветной мгле,
А тот, что был живым лишь миг назад,
Уже стоит в толпе у Райских врат.

«Впустить? Аль не стоит?» —
Петр держит рукою тяжелую дверь. —
«И так на постое не двое, не трое…
Устрой, да проверь!
А ты, знать, не хочешь?
Что смотришь назад?
По милости божьей
ты здесь! А построже —
так надобно в ад!

Иди, человече!
Ну, нечего, нече
здесь слезы терять!
Занятье простое,
да только пустое, —
Хотел ведь летать?»

Такой работы, яростной и злой,
Другой не отыскать во всей Вселенной.
Здесь все мгновенья, как алмаз, бесценны,
И каждое из них на «ты» с судьбой.

Небесный свод прочертит, как гвоздем,
Твой самолет – союз огня с металлом.
Ах, сколько ж километров налетал он
В пространстве этом темно-голубом!

И было не до жизней и смертей,
Когда рука на тяжести штурвала.
Мгновения, секунды – как их мало! —
Помножьте на безумье скоростей!

Не спас расчет, не выдержал металл.
Не долетел. Разбился. Отлетал.
В раю едва ль душа найдет покой,
Когда вся жизнь была – как вечный бой…

Птицею белой зима
Крылья над миром простерла
И заблудилась сама
В снежном сиянье простора.

Узенький серпик луны
Тихие звезды качает,
Ветер, устав, отдыхает
В ветках уснувшей сосны.

Холодом, дымом и снегом
Пахнет в мерцающей мгле.
Зябкое зимнее небо
Жмется теснее к земле.

Даль без конца и без края,
Радость на сердце и грусть…
Тайну великую знает
Милая, снежная Русь…

Старухи танцевали вальс-бостон…
Кружился снег за окнами и падал
На старый парк, и в ритме снегопада
Деревья тихо погружались в сон.

Зимы предвестье, отдых и покой,
Ночная тишь и свет звезды прощальный…
Луна плыла в ночи свечой венчальной,
Не притушивши блеск свой золотой.

И к музыке, как бабочки на свет,
Стремились в вальсе, трогательно-нежны,
Седых волос отбросив прядь небрежно,
Красавицы давно прошедших лет.

Какая жизнь у каждой за спиной!
Какие годы, слезы и утраты!
На лицах блеклых – лет скупые даты
Морщинками и нашею виной…

Старухи танцевали вальс-бостон…
Кружился снег за окнами и падал
На старый парк, и, будто так и надо,
Деревья тихо погружались в сон.

Над нашим Доном чайки вновь кружат…
Прошла зима, сюда тепло вернулось,
И радостью печаль вдруг обернулась,
И молод сад, как много лет назад.

Наш милый край, в далекой стороне
Мы о тебе порою забываем,
Лишь где-то в сердце тихий голос тает:
«Прощай, прощай, но помни обо мне!»

Под перезвон твоих колоколов
Ушли навеки те, что нас любили.
В вечернем свете свечи на могиле…
И плачем мы, и не найти мне слов…

И только ветер теплою рукой
Обнимет нас, и слезы нам осушит.
Как вечный врач, залечит время души
И нам вернет не счастье – так покой.

Над нашим Доном ветер, как шальной,
Бросает в воздух вспененные волны,
И тополиным шумом слух наполнен…
И все-таки вернулись мы – домой…

Ветра, ветра в донской степи,
Как сотни лет назад, куда-то
Летят всё в сторону заката…
И до рассвета степь не спит

Под их звенящий струнный гуд,
Как будто всадники несутся,
Ржут кони, женщины смеются,
Стада усталые бредут…

Как будто снова где-то бой,
И скифы, геты, савроматы,
Что жили здесь давно когда-то,
Костры разводят за рекой…

И кажется, что древний город,
Иль Ольвия, иль Танаис,
Встает средь вечного простора —
Воображения каприз…

Под шелест призрачных знамен
И лет, то смутных, то блестящих,
Под гул ветров, в степи звенящих,
Курганов непробуден сон…

Ах, степь! Смешение времен…
Здесь выглядит совсем обычно
Обломок амфоры античной
И надпись древняя: «Герон».

Над древней степью месяц светел,
На запад облака скользят…
Они все те же, степь и ветер,
Как сотни лет тому назад…

Дон тихо плещет, а белый туман
Уж над водой завивает столбы.
Звезды на небе – как вечный дурман,
Как обещанье счастливой судьбы.

Темная, темная южная ночь,
Теплая, полная звона цикад…
Бродим с тобою уже за полночь…
Тихо все, тихо… В станице все спят.

На берегу нас два тополя ждут,
Смутно темнея на фоне воды,
И соловьи на Буравке поют…
Мы, на песке оставляя следы,

Сходим к воде. До чего же тепла…
Музыкой ночи наполнись, душа!
В небе луна догорает дотла…
Плещет вода, никуда не спеша…

Над степью уснувшей колдует луна…
И в лунных лучах уходящее лето
Такой красотой несказанной одето,
Что, словно весной, соловьям не до сна.

Колдует царица обманов и грез,
Цветенье весны к сентябрю обещая,
Неистовство гроз и безумие мая…
И все это снова как будто всерьез.

А лица, омытые лунным лучом,
Вдруг стали, как в юности, нежно красивы,
И пышны кудрей непокорных извивы,
И жизнь впереди, и все нам нипочем.

Одежд колдовских ненадежный покров
Все спрятал, что старит, гнетет и печалит!
Мы юны, смелы, и все только в начале…
Прекрасны обманы владычицы снов!