Александр Брыксенков - Город в разрезе. От Марсова поля до Коломны

Строили на зависть, что дворец, что храм.
Для князей старались, а досталось нам.

Не бетон и плитка – мрамор да гранит.
Не стекло по нитке – ряд кариатид.

Не простая клетка – каменный сонет.
Не на пятилетки, а на сотни лет.

Скромные хрущевки и панельный трек
Питеру оставил отошедший век.

Зодчим говорили: «Под ампир нельзя!»
Хорошо, что жили щедрые князья!

До чего ж красивы итальянки.
Взоры невозможно оторвать.
Но от них уехали на танках
Юноши в Россию воевать.

Что они под Сталино забыли?
На фиг им был нужен Сталинград?
Семь десятков тысяч положили.
Остальные убыли назад

К страстным и красивым итальянкам.
Кьянти пить, спагетти поедать.
Верю: не поедут вновь на танках
В снежную Россию воевать.

Решили повстречаться
на мостике изящном,
где празднично глядятся
соборы и дома,

девчушка и парнишка
с желанием не зряшным.
Но жизнь увы не книжка
с романами Дюма

На всё нужны пиастры.
На девушек – особо.
Магнолии и астры
не очень то в ходу.

А денег у парнишки
конечно же не много.
Решил он: «Я Маришку
на площадь поведу.

Там рядом оперетта,
там близко зал концертный,
Одиллия с Одеттой не
вывернут карман».

Марина возразила
спокойно и конкретно:
«Давно я не ходила
в приличный ресторан».

Постоишь на мосту Итальянском
И почувствуешь сердцем и кожей:
Петербург – это город дворянский,
Петербург – ни на что не похожий.

Вдоль канала ни шпилей, ни башен.
Ряд домов без колонн, без излишеств
Как патриций уставший от пиршеств
Питер прост и лениво изящен.

Вновь к полудню дожди задождили.
Над Собором затучились тучи.
И зонты горожане раскрыли.
Ну а городу дождь даже лучше..

Под дождём он легко и вальяжно,
Чуть подернутый легким туманом,
Распускается серым тюльпаном
Или розой, но это не важно.

Важно то, что в любую погоду,
В облаках горизонт или ясен,
В Женский день или к Новому году
Питер строг и безумно прекрасен.

_

Не зная, что получится из чад,
Сановные папаши, кто по блату,
Кто по звонку, толкают их подряд
В писатели. в артисты, в дипломаты.

А Ларион Матвеич* точно знал,
Где сыну нужно уготовить место.
Заранее в гранит одел канал,
Построил мост, преобразил окрестнсть…

Колонны встали в строй полукольцом.
Шеренги парапетов враз застыли.
На месте, подготовленном отцом,
Стоит фельдмаршал, спасший честь России.
________________________________________________

Попы захватили Казанский собор.
Все мало им бедным, все мало.
Теперь на Исаакий бросают свой взор,
Как кошка худая на сало.

Не любят в России пузатых попов.
За что их любить, право дело?
И в Сретенье, в Пасху и даже в Покров
Деньгу загребают умело.

Церковная служба идёт и мдёт
То в золоте бати, то в белом.
Под ладан, под звон охмуряют народ…
Чего-то Ильич не доделал.

Зелёный куст чертополоха
Не осенить икру и вина.
Венком из сочного гороха
Не увенчают властелина.

И на свиданье не пойдет
Юнец с цветочками морковки.
Головку странной ровохлебки
Поэт на память не возьмет.

Здесь все полезные растения,
Но, говоря начистоту,
Цветы сродни стихотворениям:
В них чтут не прок, а красоту.

Разбит розарий у собора.
На лавках девы случай ждут.
Парней под розы завлекут
Они уверенно и скоро.

Вот мостик Плеханова. Слезли с трамвая.
Музей атеизма горит как заря.
По мостику шумно течёт, громыхает.
Проспект Двадцать пятого (блин) октября.

Идём по проспекту. Урицкого площадь
Открылась в сиянье. Толпится народ.
На радость толпе настоящая лошадь
Весёлого дедушку в санках везёт.

Играют оркестры, топорщатся ёлки,
Из рога рекой изобилье течёт.
«Ну, слава те, Господи! – крестятся тётки,
Вожди разрешили справлять Новый год».