Александр Новожилов - В пламени слов сердце горит

Провинциальный гость столицы —
Российской, северной, родной.
И надо ж было приключиться:
Ретировался я домой!
Все обошлось – живу, не чаю,
Обыкновенный невельчанин.
Случись иначе, неизвестно —
Могло и скиснуть моё тесто?
А так слыву орлом-поэтом —
Версификатор, в общем, это.

Родился: ясли, сад и школа —
Пишу не ради протокола.
Минуло девятнадцать лет:
Здоров был и богат поэт.
Лихая мчала колесница
Меня туда, куда явиться
Я не мечтал все эти годы,
Тогда я стал иной породы:
Особые осанка, взгляд,
И обстоятельствам всем рад.
Недолго длилось моё «счастье»,
И виноват в том сам отчасти:
Бурленье сердца молодого —
Вдруг стал я не совсем здоровым,
А дальше – больше, сил уж нет,
Короче, заболел поэт.
Больницы, горькие лекарства —
Ни следа прежнего от барства.

Шли годы. Я всё реже, реже
В столице северной гостил.
Чуть свет в окне моём забрезжил,
И я столицу навестил.
Всё там вокруг немым укором:
Как получилось, что так скоро
С коня свалился и упал,
А попросту – для всех пропал?!
Тогда во цвете зрелых лет
Припомнил: я же ведь поэт!
Уселся крепко на Пегаса,
И не было такого часа,
Чтоб о стихах не думал я,
Поэтов книги теребя.
Исчезли прежние забавы,
Стал одинок, без всякой славы.
Живу, другому невдомёк,
Какой достался мне урок.
Болтали разное, но знаю:
Сам ничего не понимаю.

В больницах много говорили:
Потише быть, и чтоб не пили
Ни водки, ни вина, ни пива,
И всё тогда пойдёт красиво.
Я долго мучился пороком —
Без алкоголя жизни нет,
Но всё до срока, уж до срока
И, наконец-то, трезв поэт.
Мелькали дни мои и ночи,
И часто не хватало мочи
Дышать, жевать и двигать ноги.
Откуда было ждать подмоги?
Лекарства горькие я пью
И бесконечно жизнь люблю!

2009

Вдруг разом все часы остановились.
Вновь без ответов тайны Бытия.
Ты бредила, как будто бы влюбилась,
Но холоден и строг остался я.
Спокойствие средь бури сохраняя,
Избегнув погружения в туман,
Законы реализма сознавая,
На то похоже, что любовь – обман?!
Она своими чарами заманит,
Она сплетёт невидимую сеть,
Она влечёт, терзает и дурманит.
Ты загораешься, но можешь и… сгореть!

Совершаю попытки высечь огонь
Из русской печальной души.
А друг молвит: только святого не тронь.
И ещё: никуда не спеши.
Я деньгами сорил. Двигал «пешек», «ферзей».
Пел и пил. Был счастливым сполна.
Ну, а после сбежал от столичных огней
В мир лесов, где царит тишина…

Слова любви я собирал,
Как милостыню на паперти.
И без разбора в душу клал
Все поцелуи и объятия…

Как и раньше, не могу мечтать,
Что опять поедем на турбазу.
Там… лесные тишь и благодать,
Там… мы были три счастливых раза.
Всё цвело и пахло лишь для нас,
И пьянил в бору сосновый воздух.
Каждый проведённый вместе час
Для двоих влюблённых будто создан.
Пролетели чудные деньки,
Наступила горькая разлука.
Почему-то дали далеки,
И стихи родятся только в муках.

Если счастлив, об этом не знаешь:
Всех мгновений отмерянных лет
Ты значенье тогда понимаешь,
Когда счастья с тобой уже нет!
Не укусишь свой собственный локоть —
Счастье было, но очень давно.
Мёд исчез, пропал даже дёготь,
И теперь что с тобой – всё равно!
И встречаешь рассветы поникший —
Нет задора и нету огня!
Тише! Сделайте музыку тише! —
В душе кошки скребут у меня!
Но что самое странное в мире,
Счастлив ты и сейчас, и всегда!
Пальцы сами касаются лиры,
И сияет на небе звезда!

Уезжает поезд, уезжает…
Как бы зацепиться за вагон?
Но надежда с каждым мигом тает:
Опоздав, сажусь я на перрон.
Так я и остался – не уехал.
Те, кто захотели, уже там.
И одна осталась мне утеха:
Посвятить всю жизнь свою стихам.
Вот вокзал, вот поезд – что ещё же?
Я с билетом, но… не суждено.
Кто б сказал, на что это похоже? —
Трагикомедийное кино!

Человеку нужны и объятья любимой,
И богатство, и слава, и юности жар.
Со слезами, улыбками мчится всё мимо,
Обгоняя меня и спеша на пожар.
И страданье, и счастье ниспосланы свыше,
Срок пришёл – утомился перечить судьбе.
Говорю, но никто почему-то не слышит,
Хоть «и это пройдёт» – так шепчу сам себе.
Может, то суть усталость от жизни крикливой? —
Отдохнуть бы. С утра посмотреть на восток.
Я стою у реки. Книзу клонятся ивы,
И в душе распускается счастья цветок.

К приходу Музы всё готово:
Листок бумаги, карандаш.
Пасётся во поле корова —
Такой вот за окном пейзаж.
Я Музу жду, как ждут невесту
Или невеста жениха.
В душе освободилось место
Как раз для нового стиха.
О чём он? – сам пока не знаю,
Желательно повеселей.
С трудом, но всё же вспоминаю
Где познакомился я с Ней? —
Как с Музой я соприкоснулся?
И закружилась голова,
В ту пору мысленно вернулся,
А там слова, одни слова…

Я друга потерял четвероногого,
Бежал куда-то по дороге он.
Подбит автомобилем безвозвратно,
И утешения звучат невнятно!
Я слёзы лил, тащил на санках тело,
Вокруг зима и всё заиндевело.
Что делать мне? Так больно! Помогите,
Сознание мое угомоните!
Был друг мой очень ласков и участлив,
Самим собою принося лишь счастье.
Я друга потерял четвероногого,
Бежал куда-то по дороге он…

Хоть мучайте, хоть бейте, хоть пытайте,
Крошите винегретом нас на части! —
Не воспротивимся, но только дайте
Простого человеческого счастья!!!

У столяра много работы:
То рамы, то двери, то гроб.
Приходят людей к нему «роты»,
И даже поэт, врач и поп.
Поэту для творчества – столик,
Попу – краснодревый киот.
Поп ласково столяра молит,
Стирая с лица платком пот.
Врачу – костыли для больного,
Больной будет снова ходить.
Ничто под Луною не ново,
Приелся вопрос: «быть – не быть?».
С темна до темна «пашет» столяр,
А люди идут и идут.
Ему б из подвала на волю,
Но врач, поп, поэт тут как тут!