Наталья Патрацкая - Шансонная лирика. Стихотворения

Я посмотрю на карту грез, с температурой,
Там север – юг, и он без гроз, там жизнь натурой.

Еще есть теплые деньки, куда-то к югу,
Ах, девоньки, ах девоньки, там место другу.

А в наших чащах без тепла, один лишь холод.
Качает мокрая ветла, на солнце голод.

Бегут капели по окну, пронзает влага.
Оставил девушку одну, седой бродяга.

Потерянное сердце, уставшее болит,
Твои слова все перцем, мне больше не магнит.

Я забиваю гвозди, в сантехнике вожусь,
Прощать тебя мне поздно, и лучше воздержусь.

Потерянное сердце, не кается в грехах,
Закрыта секса дверца. Да, будет так в веках!

Не стоит думать о беспечности,
Когда душа горит тобой,
Когда бы надо бы о вечности,
А сердце все не бьет отбой.
Вся жизнь – борьба существования.
И недалекие мечты,
И чувства бывшие – предание,
И виртуальные листы.

Зима морозная и снежная
Разбила сказки о тепле.
Земля от снега белоснежная.
И белка прячется в дупле.
На санках с гор не покатаешься:
В сугробах вязнут сани в раз.
Но белым миром восхищаешься,
И дышит грудь и сон мираж.

По потолку бродила кисточка,
И валик весело бродил,
Потом нырял он лихо в мисочку,
Как поднебесный крокодил.
Другая кисточка ныряла,
В какой-то клей, словно кисель,
И на обои доставляла,
Свою добычу, как на мель.

Хватали руки длинный свиток,
Несли его до потолка,
Стена, обои, словно слиты,
По ним бежала лишь рука.
Какая прелесть в оппозиции,
Кто наблюдал со стороны,
А я меняла лишь позиции,
Дом – белокаменные сны.

Ночь бесцветна, нет цветов,
Есть темней, светлее,
Тени вьются от цветов.
Месяц чуть светлеет.
Стук, да стук, да шорох шин,
Стук дверей в подъезде,
Сколько б ни было вершин,
Жизнь, как на разъезде.

Ночью слышно далеко:
Всхлипы, вскрики, поезд.
Всем живется нелегко.
Ночью спит лишь совесть.
Ночь бесцветна, нет цветов,
Есть темней, светлее,
Тени вьются от цветов,
Месяц чуть светлеет,

Юбка солнечных лучей
Улеглась на ели.
Солнце греет без печей.
С инеем присели:
Ии травинки, и листва,
И вода в морозце.
Днем опять придет весна,
Все согреет солнце.

Ведь в автобусе весна
Ехала с красавцем,
И ее нога одна
Ослепляла солнцем,
А вторая под пальто
Спряталась надменно,
Но красавица на все
Посмотрела смело.

Очень грустно? Да нет. Безмятежно
Жизнь прошла, как всегда колесом.
И живу я как можно прилежней.
Капли счастья – их вес невесом.

Окунусь в одиночество ночи,
В темноту запоздалых огней.
Нынче ночи намного короче.
У июня свет солнца сильней.

Мне осталось: не есть до обеда.
Мне осталось: прожить без любви,
Мне осталось: не видеть соседа.
Не ходить, где поют соловьи.

Мои ногти, как листья березы,
Золотисты и нежно – ровны.
Мои волосы – солнышка слезы,
Распустились, как гребни волны.

А ресницы висят бахромою,
Прикрывая пылающий взгляд.
Побелеют они лишь зимою,
Когда осени меркнет наряд.

Не надо мысли вбрасывать в ворота,
Мне тяжело. Я не ворота, нет!
Не дам тебе я, милый, отворота,
Ведь без тебя так быстро гаснет свет.

Тебя люблю? Быть этого не может,
Но без тебя ужасно плохо мне.
И мысли что-то лишнее итожат,
И тяжесть пробегает по спине.

Вернись! Пойми, все было так случайно…
И ты догнал. И вновь, похоже, мой…
Как будто бы корабль вновь причалил.
И рядом, рядом, рядом ты со мной.

И все на месте. Мяч уснул в воротах.
Футбол примолк. Забыта третья мысль.
Пойду на кухню, захотелось… шпротов,
В душе все спит, как ты, достигший, высь.

Спокойствие – великая наука.
Удача, как улыбка из небес.
Довольствие – отсутствует вся скука.
Любовь, как свет балованных невест.

Надоедает все так быстро,
Как ветер гонит облака.
Так я гоню Любовь, но искры
Ее пылают. Жизнь легка…
То были ветры заводные,
Они качали облака,
Сушили ели расписные,
Березки были без листка.

Такая ненависть колышет
Вновь мысли с ночи до зари!
И, слава Богу, ты не слышишь!
Все мысли к черту разорви!
А небеса безбрежной далью,
Манили стаю облаков.
А облака, как будто лани,
Промчались по небу веков,

Любви мгновения прекрасны,
Но нелюбовь уж тут как тут.
В любви вдвоем на все согласны,
После нее и взгляд, как стук.
Отмылись мысли под дождями,
И ели бродят средь берез.
Березы темными плащами,
Еще скрываются от слез.

Но облик твой меня заводит.
И снова взгляд из-за угла.
И голос твой с ума уж сводит.
С тобою мыслями легла.

Как хорошо смешить людей, пусть, чем попало,
Потоком бурных новостей с любого зала,

Я изнывала от тоски. Мы не любили…
Уныло дергались виски в тоске у гриля.

Бежало время просто так, а я ни с места.
Но постучал ко мне чудак, сказал: невеста.

Я улыбнулась тем словам, и снова к плитке.
Сказала: Нет, не будет так, женись на Лидке.

Она без гриля у плиты, готовит куры.
Она к тебе всегда на «ты», скромнее туры.

Как хорошо играть в любовь, пускай смешную,
А говорить: Не прекословь, одна тоскую.

Как хорошо чертить чертеж, играя мышкой,
А линий много, словно рожь, но ты в них лишний.

Как хорошо, что не смешно бывает в дома,
И быть одной ведь не грешно – нет в горле кома.

Ты Карабас без бороды, ты синий, синий.
Ты от среды и до среды, какой-то зимний.

Я перегружена тобой. Экран и стрелка.
Ты перегрел меня собой, с тобой все мелко.

А мне нужна лишь глубина, другие воды.
Смотри: пробилась седина от непогоды.

Я изнывала от тоски. Мы не любили…
Уныло дергались виски в тоске у гриля.

Танцую танец мыслей в пустоте,
Еще не раскрутилась для премьеры.
Еще меню осталось на листе.
Еще влекут вальяжные манеры.
Гаремная семья для богачей,
Министрам разрешалось иметь по три,
А в племенах все было горячей,
Там просто племенные страсти оргий.