Валерий Крахмалюк - Избранное

Экий казус, да с изъяном:
Марта ветреные дни.
То накроет все туманом,
То уходят вдруг они…
Но порой, как свет в оконце,
И ликуют все вокруг:
Нас чарует чудо-солнце
Неожиданно и вдруг…
Нет, Азовская погода
Шаловлива и грустна.
Но свое берет природа,
Надвигается весна.
И набухнут дружно почки,
Засияет женский взгляд.
Мариупольские дочки
Поменяют свой наряд.
Буйство яблонь и черешен,
Светлый вербный палисад!
Причащенный и безгрешный
Я вступаю в райский сад.
Этот сад – весенний город,
Майским вымытый дождем.
Он, как я, душою молод,
По весеннему живем!

Разудало и разухабисто
Под гармонику чудо-тальянку
По селу, как весенний хариус,
Я плыву на свиданец с Татьянкой.
Храпаря, каблучок подкованный,
А рубаха – кумач с переливами.
Дева статная, будь покорною,
Обласкай же глазами-сливами!
Мы пойдем с тобой хороводами,
Песней нежною, доброй вольницей.
И уйдем в ночи, оба гордые,
По траве-тропе за околицу.
Во стогу совьем себе гнездышко,
Потеряем стыд, оба жаркие.
Ты не пой зарю нам, соловушка,
Оберни травой-полушалками.
Поутру уста пахнут мятою,
По утру уста милой сладкие.
Видит бог, в листопад засватаю
Свет Татьянку не украдкою.

Перетрем, пересудачим,
Передумаем вдвоем.
В палисаде кто-то плачет
Лунной ночью под дождем.
Видно, стройные березки
Загрустили о весне.
И роняют перлы-слезки
Наяву, а не во сне.
Да и нам уже не спится
И пронизывает дрожь.
Бирюзовые ресницы
Синим елям мочит дождь.
Недоверчивые вязы
Тихо шепчутся в ночи.
Засыпаю, в грезах вязну,
Дорогая, не молчи,
Не получится иначе.
Все смешалось: дождь и ночь.
Палисад, и мы судачим,
Как друг другу нам помочь.

Судьба решила: утром ранним,
Без нарушения традиций,
Поселок под названьем «Крайний»,
Однако, должен был родиться.
И никакие «охи-ахи», ни доводы специалистов
Не помешали на Аллайке
Войти под сень и полог мглистый.
Я знал «Мечту», «5000-веселый»
И длинный чай балков таежных.
Ах, Крайний! Мой родной поселок,
Забыть твой воздух невозможно.
И на Порфирово дорога
Сродни версте материковой.
Крадется чрезвычайно строго,
По сопке стелется подковой.
А на ветру, на ОТСе
Казалось, выбрось крылья-руки!
И грудь теснится вмиг от песен,
Не так тревожит боль разлуки.
Нам от сезона до сезона
(И этот ратный труд испытан)
Хватало духа и озона,
И в закромах – касситерита.
В недавней памяти-экране
Еще свежи воспоминанья:
Поселок металлургов – Крайний,
Он на семи ветрах, как знамя!
Сегодня в многолюдном мире
Я крайнинцев встречал немало:
Они дерзали на Селире,
Они – костяк в поселке «Мамонт».
И постоянно, год от года,
Порою утреннею, ранней
Рабочий класс шагает ГОКа,
И в том строю шагает Крайний.

Стояли в храмах на страстной неделе
И ждали пасху в постном торжестве.
Восьмиугольный крест на грязном теле.
Стояли в Златоусте и в Москве.
Всем миром ездили, ходили на кладбище,
О Радуницы скорбная печать!
Где калики убогие в рубище,
Поклон в полпояса, в глазницах грусть-печаль.
В сирени монастырская ограда,
За плесом – разнотравья буйный хор.
Мы шли на зеленя – души отраду
В прохладу рощ, незахламленность гор.
От грязных, тесных деповских домов
Навстречу солнцу, чрез оскал оврага.
Торопимся от пыли и домов,
Хмельные и веселые без браги.
Родник кружил черемуховый цвет,
Пучки редиски обнимали воблу.
И по-крестьянски сало резал дед,
Сражаясь взглядом с полуштофом водки.
Пирог домашний с пшенным кулешом
И хлеба пеклеванного буханка.
А вот и с кренделями чай пришел
И фронтовые песни под тальянку.

Вобляной спинки нежная соленость!
Стаканов маленковских малахит
И ветеранов сытая соловость,
И песен первозданнейших архив.
Какая благодать и лепота!
О царственно-уральская природа!
Гармоники меха – девичий стан
Веселого лесного хоровода.
А в бузине несмелые юнцы
Насиловали вдовую «давалку».
Нетерпеливо, что весной скворцы,
На очередь спешили, как на вахту.
Все в памяти отметилось моей:
Подковы звон и сладкий стон вдовицы.
Я и сейчас уйду за сто морей,
Чтоб из ручья уральского напиться.

Еще чуть-чуть, еще немного
И зацарит в природе март.
А по лесным путям-дорогам
Подснежники торопят старт.
Зазеленели вдруг проселки,
Свободные от вешних вод.
И ситцевых берез околки
Ведут веселый хоровод.
По буеракам и оврагам
Тяжелый талый снег лежит.
Дурманит лес таежной брагой,
И воздух трепетно дрожит.
Точеным клювом дятел споро
Играет дробно по стволам.
А брат-апрель за мартом скоро
Весны подарит тарарам.
Привольно дышится, привольно!
Царит, живет зеленый чай!
Пройдет апрель, за ним раздольно
Природой завладеет май.