Творческая Площадка ЕдиномышЬленники - Недетский возраст. Сборник стихотворений

Завал в работе, оглянусь окрест —
Как мне не впасть в уныние, не знаю.
В одно из зазеркальных королевств
Поеду на грохочущем трамвае.

И превратится деловой портфель
В шкатулку, где танцует балерина
Я за щекой катаю карамель
И пахнет новогодним мандарином.

Мне снова шесть, и школа – через век,
А институт… А разве есть такое?
Я совершу невиданный побег…
Но двери в зазеркалье не откроют.

Меня гнетет мой ипотечный быт,
Старик отец, что шаркает по кухне,
Начальник-патриот, антисемит,
И дочери нежданная краснуха.

Когда трамвай зайдёт за поворот,
Расхлябанные створки звякнут тихо.
Он от меня увозит новый год,
Шалтая, Бармаглота и шутиху.

Сначала семя, стебель и бутон.
Цветок нежнейший следует потом,
И червячок, что лезет внутрь него
И селится, чтоб плода грызть чело.
Затем и плод, румян и крутобок,
На веточку его подвесил бог,
Чтоб сорвала невинная рука,
И согрешила вдруг…
Ну, а пока…
Сначала семя, стебель и бутон

А мне не страшно, уже не страшно.
Сгорела каша, сбежали пенки,
Лишь под окошком соседка Глаша
Стоит упрямо, держась за стенку.

А ей всё надо, всё интересно:
Кого ругают, кого пытают.
А вдруг случится тут «тили-тесто»?
Скажите честно, и без утаек!

Да что тут сделать? Помои вылить?
Кричать в окошко: «Вали, зараза!»?
Нет. Лучше стопку с бабулькой выпить,
Да без закуски, вторую сразу.

Ведь если думать – то станет тошно,
А если вспомнить – то станет страшно.
Когда-то раньше нам было можно,
Когда-то раньше нам было важно…

Теперь, бабуля, я сплю тихонько.
Ты можешь слушать, да всё без толку.
Хоть стань в галошах на подоконник,
Я одинокий и вою волком.

Мышиный запах книг забытых,
Пыль городских библиотек.
Наверное, быть должен выход?
Но пропадает человек,
Зайдя за поворот угрюмый
Высоких полок, стеллажей…
Плывет корабль, и в нижних трюмах
Полно и грёз и миражей.
Сюда сбегают постоянно
От одиночества в толпе.
Вдохнуть мечты, чей флёр туманный,
А голос – шёпот нараспев.
В столицах – книги в светлых храмах,
А в деревнях – холодный клуб.
Но лабиринты нимф и фавнов
Повсюду видит книголюб.
Кто в кедах, кто в галошах старых,
Кто цокает, а кто бредёт…
В забытый мир испить нектара,
Чтоб превратить в сладчайший мёд.

Стою, наслаждаясь июньской прохладой,
В саду, где любая травинка знакома.
И, кажется, счастья другого не надо,
Чем эти минуты в ночи возле дома.

Станица затихла в спокойствии сонном,
Спешащих машин прекратилось движенье.
Лишь яркие звёзды в пространстве бездонном,
Да рой светлячков, словно их отраженье.

Частенько меня уносила судьбина
В другие края, в несусветные дали.
Холодной казалась любая чужбина —
Совсем по-иному там звёзды сверкали.

На старой скамье под раскидистым клёном
Так вольно дышать, ощущенье покоя.
Станица купается в море зелёном,
В ней всё на местах, всё такое родное.

Мигают с высокого неба Плеяды,
Светло улыбается Кассиопея:
– Вернулась? Отлично! Тебе мы так рады!
– Уедешь опять? Возвращайся скорее!

Приветливый свет их по-летнему ярок.
Рукой помашу: – Не волнуйтесь! Я с вами!
Здесь каждый из дней для меня – как подарок,
Сроднилась со степью, родными полями.

Мой край хлеборобный! Тобою гордится