Михаил Буканов - Реминисцент. Стихи

От экскурсии сбежав,
На горючее нажав,
Ощутил пацак жару,
Солнца вечную игру.

Слава Богу, вот и пруд,
Окунусь за пять минут,
Скинул шорты и нырнул,
Пруд завистливо взглотнул.

Пруд нуждается и ждёт,
Мимо рта не пронесёт,
Шорты только на песке,
Да сомы, что ждут в тоске!

Шли охотники-якуты
По тайге, ну, очень круты,
Добывали соболей,
Под девиз: И мне налей!

Белку били, россомаху,
И песцы шли к жизни краху,
Был медведь, тушёнка будет,
От медведя не убудет!

У охотника якута
Важна каждая минута,
Отстреляться и домой,
Это вам не сны с кумой!

Ба, а тут такое дело,
Что-то в ветках заблестело,
Глянули, висит бикини,
И не то что мини-мини!

Белки сделали качели,
Кисть с картины Ботичелли,
У якутов обстраган,
Мозг сковал судьбы орган.

Слышат, носится над лесом
Песнь с чахоточным замесом,
Мол, любому бы дала,
Можно сразу в два ствола!

Невдомёк якутам бедным,
От куренья смесей бледным,
Что сушёные поганки,
Вводят разумы в обманки.

А бюстгальтер повисел,
Как-то стаял и просел.
И наутро всё на место,
Славлю я героев квеста!

На нём был плащ малиново-зелёный,
Под тон волос, зелёнкой осветлёной,
В глазах пылала неземная страсть,
Хотелось прямо в эти ноженьки упасть!

Конь бледный рядом гордо бил копытом,
Читалось «Слава» в смелом взгляде неубитом,
Блудница тут же шарилась со Зверем,
И ангелы влетали с криком: Верим!

Апокалипсис мирно тёк со сцены,
Обнялись голые тут женщины и мэны,
На Хампти-Дампти труп Шалтай-Болтая
Завис на члене, оным помавая!

Был утренник, шёл «Колобок» для деток,
Скрипел и хор в развратистых куплетах,
Искусства новизна животворялась,
Взмывала, грелась, морфием ширялась!

Преграды нет для мысли режисёра,
Побольше в дом что б мусорного сора,
Затем разбавить ужасом и страстью,
И станет больше нам ещё одной напастью!

А что такое есть «не брат»?
Словесный видится разврат,
Не брат, так это же любой,
Вдаль отодвинутый судьбой!

Брат лишь по маме и отцу,
Един в семье, лицом к лицу.
А остальные чужаки,
Друзья, ну, а порой враги!

Нам лях не брат, и чех не брат,
И белорус, что нам не рад,
Среди славян мы не родня,
Медведь роднее для меня!!

Востока конь и с ним медведь
Вполне согласно могут спеть,
Угра седая, с нею Чудь,
Единственный к понятью ключ!

Как хорошо что «несестра»
Свалила с нашего двора,
Беззуба, страшна, с матерком,
Увидишь, все дела комком!

Я верю что когда-нибудь
В России соберётся Русь,
Не Галичина, не бульбаш,
А много Вань, Наташ и Саш.

Оксаны, Христи и Петры,
Для нас не лишний ком с горы,
Они домой к себе придут
Иначе вчуже пропадут!

О Демократия, строга ты и мила,
Кубло свободы для своих уже свила,
Для наших всё, а для других Закон,
Коль честь одежд поставлена на кон!

Приди и до земли в поклоне будь,
Поляк, Грузин, Хохол, а также Чудь,
Европа, ужаснись и покорись,
Сама ведь знаешь, с сильным не борись!

Отчётливо трепещут все вокруг,
Им англосакс грозит: Ужо, коль вдруг!
И Франция на четырёх костях
Как милый друг у милого в гостях!

Мадам канцелярин несёт пургу,
Идёт в кильватер через не могу,
Ну, Демократия, да ты видать сильна,
Что в Моську превратила враз слона!

Одна Россия средь возможных сечь
Вздымает вверх клинков ракетных меч.
Обычай русский – болт вам всем с пробором,
Но, с пиететом и словес убором!

А Демократия – старуха со слезами
Прощается с любимыми азами,
Ну, были прелести, да малость подзавяли,
Бесплатно можно? Это вот едва ли!

Нишкни москаль и трепещи,
Чего ни взвалят, всё тащи,
Кацап, удел твой быть рабом,
Твой путь меж плетью и гробом!

Какой-то Путин, он и я,
Смешно, сказали мне друзья.
Тут для сравнений нет пути,
Лишь мне в грядущее идти!

Я как вселенский самосвал,
Пройду, и всё, «девятый вал»!
Твержу я Путину на ты,
Шумеры мы, а ведь просты!

Орда российских мужиков,
Сбежит от ВСУ штыков,
Кубань, Ростов, Смоленск и Тверь
Всё будет наше, мне поверь!

Я в шоколаде как в сору,
От скромных мыслей не умру,
Земля, Верховный, рядом Бог,
Ёдрёныть, а вот там порог!

Отшумели и отпели
Непутёвые апрели,
То тепло совсем как летом,
То зима катит с приветом.

Резко, нету середины,
Солнце топит лужиц льдины,
По ночам темно и тучи,
Наступает снег летучий.

А на сердце просто замять,
О былом прошедшем память,
Отзвенели те капели,
В Лету канули апрели!

Там Москва шестидесятых,
Мной любимых, а не клятых,
Там ребята и девчонки
Под капелей цокот звонкий.

Акуджава, песни, водка,
В танцах вольная проходка,
Кто наврал, что мы не жили?
Жили, пели и любили!

Полная луна в окне,
Нет девчонке мочи,
Лики чьи-то на стене,
Отраженье ночи,
Руки тянет темнота,
Да она не против,
Ну, любому скажет «ДА»,
Подсознанье хочет!
Щётки нет, но пылесос
Тоже очень годен,
Он целует тьму взасос,
И обычай моден.
Полночь, скрипнула кровать,
Время колдовское,
Отдавать не воровать,
Прочь покой с тоскою!

А на Западе война,
Год второй,
Гонит беженцев она,
Страх горой.
Нас лишь русские спасут,
О, вэй мир,
Мимо беды пронесут,
Смерти пир!
Только вдарила война
По Руси,
Бьётся с натиском страна,
Бог спаси.
Толпы беженцев своих и чужих,
Полегли среди дорог, стон затих!

Добивали и добили людей,
Задолбили с криком: Ты иудей!
И Прибалты с Немцем тут и Поляк!
Жить на совести с таким не в подляк?

Побежал раз по-утряне баран,
Брать ворота что стоят на таран,
Шибанул, аж от земли перегной,
Да с пылюги слёзы катит волной!
В изумлении баран углядел,
Что ворота как и он не у дел,
Всё на месте, только шишка на лбу,
И чего он раскатал тут губу?
Вот ворота, и они не новы,
Упадут, так не сносить головы.
Ну, если сдуру враз их снести,
Так на новые не сложно найти!
И подумал оглянувшись баран,
Про такое не писал и Коран!
Даже в Торе, да и в Библии нет
Что бы дурью удивлять белый свет!
Мы не знаем, что предпримет наш Рэм,
Что советники подсунут как мэм,
Изумлению зверей есть предел,
Сколько б кто башку чесать не хотел!