Елена Ханина - Перевернутая жизнь

Идут полками, раздвигая сумрак,
Проходят через каменные стены,
Вливаются в разбухший интернет.
А пишут что-то в кружевах, заумно,
И на волне словесной серой пены
Пытаются прорваться в высший свет…

Рябит в глазах от множества поэтов.
Их вирши не вмещают альманахи,
и на Пегасе нет свободных мест…

Я думала, после любви ничего не бывает.
И только пустыня – сожжённая, черная, злая,
И мысли-уродцы по памяти бродят во сне.
Я думала так, только видит мой Бог, ошибалась.
Мне дали в награду две полные пригоршни дней.
Улыбки, витрины, снующие в вечность вокзалы.
Ещё водопады, и множество разных зверей.
Прочитана книга, уже подхожу к эпилогу.
Последние строчки плясали чечётку в саду
И после любви всего оказалось так много!
Слоны, обезьяны, кузнечик, орёл, какаду.
Бессонница спорит, зачем без любви продолжаешь
Ты громко смеяться и песни весёлые петь.
Но жизнь не кончается, жизнь оказалась большая.
И кольца на пальцах и в голосе радости медь!

Сколько баллов, да кажется восемь.
Нет, пожалуй не может быть.
При семи все здания сносит,
Остаётся звёздная пыль.

Сколько зданий, да кажется сотня,
Нет, пожалуй намного больше.
Мы подсчёты ведём охотно,
Подбираясь к цифрам на ощупь.

Сколько было погибших? Ой, много.
Счёт идёт на десятки тысяч.
Дождь покинул свою берлогу,
Вновь на мёртвое тело тыча.

Что лежит посреди дороги,
Нет, того что было дорогой
Память скоро покроют смоги
Наряжаясь в серую тогу.

Мы повесили белые флаги
Перед Вашим величеством громом.
Путь земной мы прошли – бедолаги,
А с земли мы ушли вместе с домом.

Знают адрес, приходят, тревожат звонок.
– Интервью вымогают как ключик от сейфа.
Иосиф или Володя, чудных несколько строк
Посвятили той женщине, таинство шлейфом,
Чуть заметной поземкой, но тихое"НЕТ»
Множит домыслы, новые предложенья.
У красивой девчонки лишь словесный портрет,
Пожелтевшие листья в её сновиденьях.

Я живу для вечности и, что ж?
Вечность пробубнила – «не тревожь»!
Не мозоль глаза, не трать слезы,
Выпали семёрки, не тузы».
Я живу для вечности, но сплин
Подносил касторку вместо вин.
Вечность вдруг поморщилась – «как знать,
Может, ты с колен успеешь встать».

Как много солнца, как много счастья,
Но раздаётся не равномерно.
Раздел случаен? Может, отчасти.
Кому небеса, кому-то стены.

Душа всё ищет свою награду,
идёт вслепую, падает в омут,
порою назад пятится крабом,
Дорогу отыскивая к дому.

Всё пробежало – хамсины, вьюги,
слёзы и радость уходят в память.
Всегда на помощь придут подруги.
Как хорошо ощущать – я с вами…

Какие жуткие предания,
Какие страшные разборки.
Израиль и Месопотамия,
Асфальт опять от крови мокрый.

Семья, спешащая на праздник,
Ушла с земли в составе полном
И конформисты, и романтики,
Вновь память поднимает волны.

Как много значит знак божественный,
Куда зовёт, в какие кущи.
Микроскопическая трещина,
Но механизм судьбы запущен.

Секунды не имеют жалости,
Приговорённые смеются.
Каприз судьбы, иные шалости,
И нити жизни мигом рвутся.

Скукожился бессовестно рассвет,
Предчувствуя – закат уже проснулся.
По улицам расходится толпа.
Автомобили мчатся, парапет
Под тяжестью веков слегка прогнулся,.
Хотя и уцелел едва-едва.

Его хотели дважды подорвать.
Лет сто назад и, кажется, лет двадцать.
Из-за чего? А был он символ власти.
А чайки – их элита или знать
Звала своих сородичей на кастинг.
И пел певец красиво, звали Джастин.

Все что-то ждали. Шторма ли, дефолта?
Прихода страстной дамы в черной шляпе,
дождя ли, неожиданной жары.
Прекрасного, последнего аккорда.
Поездки в Сан-Франциско и Анапу.
Мерцало нечто серое вдали…

Нам экстрасенсы предсказали нечто,
Пробив строку копьем – папье-маше.
Закат сменил рассвет, всё повторилось.
Удача улыбнулась, словно вечность.
И прошлое в забытом багаже
Позвало в путь, как оказалось, Млечный.