Евгений Вермут - Поэзия сломанной души. Безвременные стихи

1997г.

Таких вещей наш разум не приемлет:
Из всех традиций, коих больше нет,
Осталась, лишь, пришедшая издревле —
Будь ты герой, делец или поэт,
Зароют всех по очереди в землю,
Согласно нормам выслуженных лет.

1997г.

– Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
– Была в том выгода одна.
Француз бежал, пристало время,
А ваше, нынешнее племя?
Вам отдали Отчизну-мать,
А вы и рады ее рвать,
Забыв тотчас святые узы.
Не лучше ль было бы французу…,
Все ж «на войне как на войне».
Обидно, право, мне вдвойне.
Знать, зря я славил дух наш русский,
Коль ныне вина да закуски,
Да баб беспутных хоровод
В цене у вас который год.
Такие хватку не ослабят —
Впились и грабят, грабят, грабят…
Уж поделили и славян
И тех, кто пьян и кто не пьян.
Да, были люди в НАШЕ время,
Не то, что нынешнее племя.
Богатыри!
– Увы.

1997г.

Как мне близки животные скандалы.
(У самого скандалы в животе)
Вот вам пример, каких, увы, нимало:
На «общей кухне», ночью, в темноте
Ближайший ближний спер у ближней сало
И на чужой пристроился плите.

Есть десять заповедей в Библии Господней,
Одна из них гласит: Не укради!
Гляди, нарушишь – будешь в Преисподней…,
Но не о том щемит в моей груди —
Не знаю я, что на Земле сегодня,
Быть может Рай, а Ад ждет впереди.

Не надо мне тогда такого «рая»,
Где смех и грех в согласии живут.
А как же жить, мораль не попирая,
Что б уберечь себя от пересуд:
Мой дом соседу кажется сараем,
А я соседов жду, когда снесут.

Ну, отчего и злоба в нас и радость,
Когда в несчастье мается сосед?
От неудач чужих на сердце сладость,
Но чаще горечь от чужих побед.
Мы от души выплескиваем гадость
В тех, у кого ее в помине нет.

Сегодня нам вытряхивают нервы,
А завтра мы, под стук чужих зубов,
Ритм отбиваем пальцами усердно
На потных лбах опущенных голов
И что нам грех, он далеко не первый,
И что барьер из заповедных слов.

Хватай и рви, нам что-то перепало,
Еще нет псов и не обложена нора.
Мы зло творим, пока не замерцала
Вдали заря от Адого костра.
Так человек, укравший чье-то сало,
Спокойно спит, но только до утра.

1997г.

Все!
Наелся.
Набрался по-уши.
До отвала.
До ручки.
Всласть.
До предела попортил кровушки.
Можно зубы на полку класть.
Сумасшедшее жизневращение
Закружило до тошноты.
Отвращение.
Полное отвращение.
Кто мы?
Люди или скоты?
Для чего голова?
Зачем она?
Чтобы думать?
Какая боль!
Мозг – игрушка в объятьях Демона,
Мысль – на свежие раны соль.
Что-то помним, а что-то начисто…
Программируемый склероз.
Всеобъемлющее дурачество.
Всенародный апофеоз!

1997г.

В семь часов доберусь до станка,
И еще минут пять размышляю —
Так и дал бы, родному, пинка,
Да останусь потом без рубля я.
Он меня дожидался всю ночь,
Он не спал, строя дерзкие планы —
Как бы так мне в работе помочь,
Чтобы я не дополз до дивана.
Лицемерит железный урод,
Но сумел я себя пересилить,
Вжал педаль и сквозь зубы: – Вперед!
Шевелись, ненавистный кормилец!

1997г.

***

Мы горим на работе, готовясь в утиль,
Охлаждаясь горячим чаем.
Тускло светится мысль – наш короткий фитиль,
Значит жить мы еще не кончаем.
Ходим, в чем родились и жуем «что-нибудь»,
Острым лезвием делим зарплату.
Мы подставили ВРЕМЕНИ хилую грудь
И свою, и отца, и брата.
Из остатков ума и бредовых идей
Строим шаткие стены надежды
И у Смерти мы саван, спасая детей,
Отберем, что б скроить одежду.

1997г.

1

Мы всю жизнь вперед дорогу пробиваем,
Сколько шишек мы набили и не счесть,
А оглядываться часто забываем,
Только чувствуем, что сзади кто-то есть.

Тот, что сзади, существует,
Не смотря на нас, живет.
Точно так же он воюет
За движение вперед.
Мы его почти не слышим,
Но ему на нас плевать.
Тот, что сзади, в спину дышит,
Норовя нас обогнать.

Тот, что сзади, норовит нас обойти
На недлинном, но извилистом пути.
Тот, что сзади – удивительный народ
И не зря он существует и живет.

2

Тот, что сзади – это волк голодной стаи
И его добыча вовсе не легка,
Он преследует ее, не нападая,
Ожидая, что б напасть наверняка.

На хвосте у конкурентов,
Словно волк, почуяв след,
Тот, что сзади, ждет момента,
Когда свалится сосед.
Для соседа неприятность,
Для него – в жарищу лед,
Но никак им не догнать нас
И не вырваться вперед.

Никогда им не дойти, не добежать
И поверженному руку не пожать.
Не дождаться им за десять тысяч лет:
Я назло им не спикирую в кювет.

3

Все спокойно – ни истерик, ни агоний.
Монотонность никому не надоест.
Ничего не изменяется в погоне,
Если кто-нибудь кого-нибудь не съест.

Тот, что сзади, как цунами,
Как прилипчивая грязь,
Неотвязно прет за нами,
Спотыкаясь и бранясь,
И в предчувствии скандала
Сердце прыгает в груди-
Страшно быть перед финалом
У кого-то позади.

Забываем мы в догоночном пылу,
Что и сами у кого-нибудь в тылу.
Друг за другом мы гоняемся всю жизнь
И за место можем глотки перегрызть.

4

Растянулся бесконечной вереницей
В жизнь длиною человеческий табун.
Ты несешься, ощущая злые лица,
Топот ног и рев невидимых трибун.

Задыхаясь и бледнея,
Пожирая кислород,
Тот, что сзади, все быстрее
Свой наращивает ход.
Развевается и бьется
Красной ленточкой язык.
(Неужели ж не загнется
Позади меня мужик!)

Ох, как хочется от жизни не отстать,
Майку лидера с кого-нибудь сорвать,
На худые свои ребра нацепить
И под туш оркестра финиш завершить.

5

Поворот, ухаб и вот уже кому-то
На подъеме ногу судорогой свело,
Кто-то сам упал, не выдержав накруток,
А кому-то просто так не повезло.

Вдруг, со скоростью не сладив,
Кто-то поднял белый флаг,
Даже тот, который сзади,
Укорачивает шаг
И наткнувшись на преграду,
Обойдя ее кругом,
Еле сдерживая радость,
Попрощается с врагом.

Я и сам уже не то, чтобы ослаб,
Но в груди моей все чаще слышен храп,
Выдыхаюсь на подъемах все скорей,
А на старте был сильнее и бодрей.