Юрий Здобин - Я пытаюсь объять вселенную

Не учите детей мечтать,
Это вряд ли им в жизни поможет.
Научите их лучше стрелять,
Научите их драться тоже.

Не учите детей рисовать,
Бумагу портить зачем?
Учатся пусть доносы писать —
Клевету не отмыть ничем.

Не учите стихи писать,
Вырастет поэтом – будет непоседа,
А учите вкусней пожрать,
Повкусней своего соседа.

Не учите Христа любить,
Не учите и в Бога верить.
А учите как мать обдурить,
Чтоб наследство скорей примерить.

Научите друзей предавать,
Это тоже хорошее дело.
Пусть умеют людей убивать
И вступают в жизнь смело.

Научите как надо жить
В этом мире, что полон скверны.
Как обыгрывать, врать, душить,
Грабить слабых, и путь их верный.

Вырастут дети – хозяева своей судьбы
И беды не узнают до самой смерти,
А однажды вы крикните: «Дети где вы?!!!»
Нет детей, а одни лишь черти…

Не могу простить, не могу понять,
Не могу уйти, не могу порвать.
Не хочу встречать по ночам её,
Не хочу любить – это не моё.
А убить боюсь, вдруг она права,
Эти годы все лишь другим жива
Счастье утекло, как вода в песок,
Оборву я жизнь выстрелом в висок.

Заставляют сказать «Никогда».
Ненавижу я это слово.
Оно значит, что навсегда
Ничего не увижу иного.

«Никогда» – это значит во веке
Не любить, не страдать и не чувствовать.
«Никогда» – это значит на свете
Не грустить никогда и не буйствовать.

А забиться в нору поглубже,
Что в народе зовут могилою.
Над собой забить крышку потуже,
Дожидаясь смерти, как милую.

Нет! Не дождётесь, глупые люди,
Чтоб себя, я живьём хоронил.
Плюю на слова: «Никогда не буду»
И холод могильный мне вовсе не мил!!!

Очищается мозг от гадости,
Что впихнули туда насильно.
Человек возносится к радости,
Тело расслабив бессильно.

И, вступая в прозрачную Лету,
Волны забвенья вздымая в высь,
Погружает сознание в эту,
В глубине затаенную мысль.

К этой мысли стремился вечно,
Но не мог до нее дойти.
Полагал, что жизнь бесконечна,
Но и все же искал пути.

Наконец он нашел свой путь —
Самый близкий к познанию сути…
«Дай-ка, друг, мне еще раз пыхнуть,
Чтоб забыть мне об этой мути».

В дни ужасов войны, в начале века,
Когда не стоила и ни гроша жизнь человека,
Сын предавал отца, когда брат брата убивал,
Тогда ты, дед мой, кровь за Россию проливал.
Ты, дед, был казаком, донцом был вольным,
Ценил коней, был рад друзьям – слыл хлебосольным.
Пахал, ты, землю, сеял хлеб и жил в станице,
И водку пил, и запивал водой в кринице.
И в годы бунта те, когда кроваво-красная чума
Подкралась к дому твоему, как нищая сума,
Пошла гулять, бесчинствовать по всей стране,
Пришлось, тебе, степь мерить с шашкой, на коне.
Рубил с плеча, не зная страха,
Ты краснопузый, пьяный сброд.
Пропитывалась кровью вся рубаха,
А из меня казак уже не тот.

Быть может, измельчали нынче люди,
Как обленившиеся, жирные коты.
Под пули не подставят свои груди
И, голову сломя, в атаку не пойдут как ты.

Нет, есть у нас Чечня и был Афган
И так же убиваем мы друг друга.
Из-за скалы стреляет в нас душман,
Не думая, что у солдата есть подруга.

Почти что век прошел с твоих времен,
Не изменились люди – ваше семя.
Кровь не просохнет с боевых знамен,
Их неустанно окропляет наше племя.

Впитали предков мы пороки,
Нас душат ненависть и злость.
Забыли мы Истории уроки
И чье-то счастье – в горле кость.

Мой дед, ты защищал свой дом,
Свою свободу, гнев извергая из очей.
Кого же защищаем мы, творя Содом
С Гоморрой, по подлому приказу палачей?

Мозги, разлагаясь от частого пьянства,
Вытекают блевотиной через рот.
Глаза устали глядеть на хамство,
Без них я стал слепой, как крот.

Руки отпали, надорвавшись работой,
И гниют, червями источены.
Пищевод и желудок от частой рвоты
Кислотой, по-моему, смочены.

В сердце, как в яблоко, впились черви
И кровь высосали до дна.
Все нервы разорваны, верь мне,
А почка осталась одна.

Последняя стадия кончилась, разложилось тело.
Душа улетает все выше и выше.
Дьявол свершил свое черное дело,
Случилось все это от съехавшей крыши.