Юрий Здобин - Я пытаюсь объять вселенную

Мерзость и гадость ползут из гробницы,
То сипуризма весёлые лица.
Он жизнерадостен, очень не глуп,
Смеясь, тараканом ползёт тебе в суп.
А вот, ухмыляясь улыбкой без губой,
Лизнёт тебя в ухо старухой беззубой.
Кровавой блевотиной в кашу вольётся,
Пиявкою милой в твой глазик всосётся.
Проказ его забавных тебе не перечесть:
Дерьмом благоуханным на торт он может сесть.
В постели к девушкам невинным
Вползает карликом противным.
И день и ночь готов он хулиганить,
Весь мир вокруг стараясь опоганить.
Так воздадим ему хвалу – стаканчик гноя выпивая,
Коростой свежею закусим, гимн сипуризму распевая!

Дни летят, летят, летят.
Жизнь бездарно пропадает.
Годы в суете горят,
И это пламя угасает.
Лениво ты сидишь у телевизора,
Любовно гладишь созревшую грыжу,
Выпрашиваешь таблетки у провизора,
Орешь на жену свою, глупую, рыжую.
Не стыдно за плоть свою ожиревшую?
За размеренной жизни муть?
За мысль, в гладком мозге засевшую,
Что познал ты счастья суть?
Счастье твое – для животного жвачного,
Для объевшейся старой клячи.
Нет более в мире мрачного,
Считать счастьем твои удачи.
Удачно нашел ты уютную норку,
Где, подушку слюнявя, спишь спокойно.
От всего мира задернул шторку,
Лишь бы было все в доме пристойно.
Все прилично, пристойно, как у людей :
Мебель, машина, куча жратвы,
Отпуск на море среди блядей,
За штуку баксов на руке котлы.
Ты свой мирок построил не сразу,
Кланялся, подличал и предавал.
Создал, наконец, материальную базу,
Денег взаймы никому не давал.
Ну, а если давал – под большие проценты,
Жадно считая в блокноте своем.
На ерунду не потратил ни цента,
В обнимку ходил с кошельком вдвоем.
Ты и женился, любви не зная,
Не страдал, не впадал в отчаяние.
Только, от страсти к наживе тая,
Тайно ждал родных скончания.
А почувствовав над другими власть,
В большом кабинете отдельном,
Над людьми куражился всласть,
В чванстве своем безраздельном.
Нахапавшись благ мирских,
Преследовал ты культуру, искусство.
Предавал анафеме их,
Потом, с наслаждением, кушал вкусно.
Поэта в свой дом ты не пустишь,
Художника выгонишь вон,
Покуда свой дух не испустишь,
Тебя охраняет закон.
Таких, как ты, вывести если,
Как тараканов запечных травя,
Под звуки радостной песни,
Очистится наша Земля.

Я вижу сны, цветные сны,
В которых я лечу куда-то.
В них силуэты той весны,
Что повстречались мы когда-то.
Хочу вернуться я туда,
В то жаркое, хмельное лето.
И в бочке тёплая вода,
Я знаю, ты всё помнишь это:
Фонарь мой – красное стекло,
Сарай, в котором не хватало стула.
В нём ночью было нам тепло,
Хотя из каждой щели дуло.
Как проводили ночи мы,
Как не хотелось расставаться,
Как мёрзли, чуть не до зимы,
И не могли друг другом надышаться.
Разлуки помнишь наши, встречи?
И ресторанов пьяное веселье,
И остановку в зимний вечер,
И первое в общаге новоселье.
Мы были счастливы с тобой,
Хотя и было трудно нам.
Ты увезла меня с собой
От этих всех Башкирских дам.
И хоть во сне, хоть наяву,
Пока не перестанет сердце биться,
Благодарю счастливую судьбу
И не могу с тобой, любимая, проститься.

С утра, в начале воскресенья,
Постучался щенок в твою дверь.
«Я твой подарок ко дню рожденья " —
Сказал глазами этот зверь.

Хоть мал еще кажусь,
Во мне видна порода.
Тебе я очень пригожусь,
Ведь не похож я на урода.

Я чистых пекинских кровей,
Ну может мама путалась с дворнягой.
Мне молочка чуть-чуть налей