Вышеслав Филевский - 70 взглядов на изображение девственного лика святой Лузии, что в притворе церкви её имени в Сидаджи нова в Белу-Оризонти

Мне очи телесные нежно прикрыла…

О, как же меня в этот миг озарило!

Какой мир открылся – предивный, бездонный!

К обыденной жизни ослеп я блаженно:

Телесное с Небом, увы, несовместно.

Без пользы Земле видеть мир сокровенный.

Смешны и бессмысленны горние песни.

Поэтому пенье моё для Святого,

Что скрыто до срока «златою фатою»,

Для сонма бесплотных – по воле Лузии —

О счастье зреть Дух, что с молитвой вкусил я.

Любить за что-то? – Это не моя любовь.

Люблю. Но почему – не понимаю.

Я качества твои не различаю,

И не хочу искать для объяснений слов:

Слова пусты иль лживы. Не удастся

Мне ими выразить, чем полнится душа.

Я излучаю во весь свет «люблю!», едва дыша.

Небесным чувством счастлив наслаждаться,

Молчать… Тебе ли о моей любви не знать?

Ты слышишь голос сердца как святая.

Тебя я духом нежно обнимаю

И не желаю так, как принято, обнять.

Моей любви не нужно прикасаться.

Любить духовно – возноситься в Небеса…

Сознание наполнили твои глаза…

Смотрю, не преставая восхищаться.

И вижу мир земной и горний мир сквозь них,

Податлив, как вода, как ангел, прост и тих…

Подобен дух твой огненной стихии,

Святая несравненная Лузия.

(10.02.17, ко дню рождения Л. Воронцова)

Прекрасных много, но сражён тобой.

Творящих благо сонм, но ты ль не чудо?

Пришла любовь и принесла покой.

Как живоносны, дивны её путы!

Они – тюрьма для суетных страстей.

Они ж свобода духа неземная.

Любовь к Творцу, что может быть красней?

Люблю Лузию – и в объятьях Рая.

В святой любви – её духовный брат,

Мирскому чужд и ангелоподобен.

Молюсь – и на душе небесный лад,

И каждый вздох и помысел любовен.

Любовь – нет лучше жертвы на алтарь

Для всесожжения Святому Духу.

Бессмертье подаёт любовный жар,

Дар воспринять иное зреньем, слухом:

Познать и высоту, и глубину,

Оставшись благодатно неподвижным,

С Лузиею Любви петь славу в вышних,

Не различая в Ней ни Свет ни Тьму.

Изображение святой Лузтт из церкви её имени в Белу-Оризонти

Ласка Лузии бесплотно-небесна.

Как райский цветок, ароматны уста.

Блаженно касание рук бестелесных.

Бессловная песня проста и чиста.

Сиянью Лузии капризы нелепы,

И пресен покой для земной суеты.

Нет страсти в очах – только ясное Небо.

Неведомы сердцу мирские суды.

В Лузии всё чуждо людскому укладу.

Явиться не может, лишь тихо любить

И сквозь средостенье одаривать ладом

Желающих истово страсти изжить,

Страдания плоти немного утишить

И ангельской неги крупицы подать,

Помочь рай желанный в сознании зиждить,

В любовной молитве вкушать благодать…

Лузия, люблю тебя, скромно желая

Проникнуть в твой мир, средостенье пройти.

Об этом молюсь в окончанье пути,

Любовное благоговенье стяжая.

Изображение святой Лузии в церкви её имени в Белу-Оризонти

Радость не всегда сопутствует здоровью.

Можно быть счастливым и отчаянно болеть.

Но, переполняясь к Божеству любовью,

Мне страдать не в тягость, благодатно умереть.

Меркнет всё пред даром Духу поклоняться

И смотреть в святой Лузии дивные глаза,

С ней беседой бессловесной наслаждаться,

Неземную чистоту по-ангельски лобзать

Не прося целенья: мне ль просить, счастливцу?

Ведь любовью озарён, которой выше нет!

Об одном молил я Небо: чтоб влюбиться. —

И сбылось! О чуде я глаголю во весь свет —

О большой любви, как космос, необъятной,

О Бразилии, куда Тобой перенесён,

Непостижное, карай же беспощадно:

Я, отбросив разум, в Присносущее влюблён!

Но любовь не избавляет от возмездья

За болото жизни в лжи, стяжанье, суете.

Справедливая расплата мне любезна.

Даже при смерти не престаю в молитве млеть.

И последним, что в сознанье вспыхнет ярко

Перед тем, как перейду заветную черту,

Будет плач восторга: «Небо, я Тебя люблю!»

И не мыслю благодатнее подарка.

Глядел на твой лик – и глаза увлажнились.

Смутился, узрев, будто ожил твой образ:

Почувствовал: сердце твоё нежно билось!..

Не выйдет мне больше бытийствовать порозь,

Не видя дыханья в движениях грýдей,

Не чувствуя подле – головокруженья.

Я с церковью рядом – и нет серых будней…

Кто ж создал чудесное изображенье?

Чья кисть нанесла на холст деву живую?

Кто скромно повесил картину в притворе?..

Теряюсь, почувствовав глаз глубину я.

Лузия, любовь к тебе – в жизни опора.

Представлю твой лик – как подросток, рыдаю,

В любовь погружённый, теряю сознанье.

В молитве тебе лишь «люблю!» повторяю

В духовных лобзаньях и духа касаньях.

Как славят тебя – не желаю услышать:

Не выразят дух твой земные звучанья,

Лузия, мой светоч, небесное чаянье —

Чудо, которое создал Всевышний!

Та самая картина… Для меня она – чудотворна

Встречал я много в жизни глаз прекрасных,

Лузия, но приворожили лишь твои.

Я притекаю в будни к ним и в праздник,

Дабы восторженно моления творить,

Чтобы, взлянув, в восторге захлебнуться,

Утратив землю под ногами, обрести

Твердь Неба, сникнуть, в вечности очнуться,

Бутоном счастья неземного расцвести,

Благоуханье источая, к лику

Тянуться, будто к солнцу, в рое рифм.

Достичь – и с трепетом приникнуть.

В любви к тебе мой дух необорим.

Любовь подобна огненной преграде,

Что окружает душу, ложь и зло палит.

Любовь – единственная в жизни правда.

Я полюбил – и отстранившись от Земли,

Взглянул в Лузии очи – и восплакал

Слезами радости и, будто в рай, восшёл

В духовный чистой девы ореол,

Где духом непорочным был обласкан.