Дмитрий Суханов - Журавлиный берег детства

Себе побольше оторвать кусок
И новый мерседес не лишним будет,
А ты мечтай, мечтай себе браток
И потерпи, авось что и прибудет.

Какой контраст, как будто день и ночь,
От презентаций, до простых банкетов,
А рядом нищий голод гонит прочь,
Ему бы хлеба, а не тех паштетов.

Да и работая, не прокормить детей,
Буквально всё становится дороже.
Ну, слава Богу, нет очередей,
В которых получали и по роже.

Всё сбудется, как говорит Газпром,
Но вот когда не уточнил он всё же.
Нефть белорусам просто отдаём,
Бензин у нас, естественно, дороже.

Ну что ж, как только выкачаем нефть
И лес на палочки для риса весь распилим,
Придётся нам на свою попу сесть,
Другого уж, наверно, не осилим.

Под знаменем двухглавого орла,
Не нужен нам бунчук степного беркута.
Пока ещё земля не умерла,
Велика Россия, а отступать некуда.

Остались позади мои златые годы,
Пора крылатых снов, свиданий и любви.
Куда же вы ушли мне милые невзгоды,
Я больше не увижу вас юные черты.

Я больше не увижу детство разноцветное,
Уж не услышу снова трели соловья,
Что душу мне тревожили и уж теперь, наверное,
Ничто не сможет так разжалобить меня.

Как прежде никогда, мне не придётся снова,
Набегавшись идти босым и по росе
И долго-долго думать на улице, у дома,
Пока полночный поезд не крикнет вдалеке.

Мне запах летних трав, весной садов цветение
И крики журавлей прощальные вдали
Не смогут донести ни грусть и ни веселие,
Так как осталось всё в сиреневой дали.

Я нагрустился вдосталь, весельем не избалован,
Узнать мне довелось мир зла и доброты,
Ошибки и нападки за что судьбой пожалован
От жизненного счастья кусочек суеты.

Спешу куда-не знаю, боль памятью согрета,
Она расшевелит в душе моей опять,
Мелодию той песни, что в юности пропета,
Мои семнадцать лет позволит мне обнять.

Семена проросли, но взошли, почему-то, не дружно,
То-ли скудность земли, то-ли сушь и дожди невпопад.
Вяло тянутся вверх и кустится им вроде бы нужно,
А они, как и раньше, как будто былинки стоят.

И окучивал их, и удабривал их, всё без толку,
А ведь брал семена из надёжных, проверянных рук.
Так и лето прошло и напрасно я делал прополку,
Ничего не собрал, только стеблей увесистый пук.

А на грядках других урожай был отменно хороший,
Вот пойми почему, одинаково всем помогал.
Может мелочь какая, а может и сглазил прохожий,
Впрочем, что говорить, если сам в этот год оплошал.

В нашей жизни, подчас, получается всё, как на грядках
И детей мы ростим одинаково всех, без обид,
Но в итоге одним жизнь поставит пятёрки в тетрадках,
У других же всегда только тройка с натяжкой стоит.

Но и это не главное, главное доброе сердце,
Доброта и любовь – вот что в жизни главнее всего.
Многим ведь не понять, если в душу распахнута дверца,
Хорошо людям рядом и даже, когда далеко.

Спорить я не хочу, может чаще общались с природой,
Оттого ли, что меньше давали нам знать обо всём.
Только кажется мне, по сравнению с этой породой,
Была наша добрей, в своё время, на месте своём.

Их винить не могу, век другой и другие понятия,
Да и СМИ им втирает с младеньчества секс и разбой.
Так чего мы хотим, от такого всего восприятия,
Нас они не поймут, вероятно и мамы родной.

Может быть, не забыть в огороде дела и поправлю,
Будет всё, как у всех, постараемся этой весной.
Только, вряд ли внучка я любить эту землю заставлю,
В них другие ростки, да и сорт, несомненно, другой.

Забудь про давние печали,
Что жизнь короткая, забудь.
Во тьме ночной уснули дали
Не спит лишь только Млечный путь.

Он будто вечная дорога
И перед ней мы так мелки,
Но если с нами вера в Бога,
Душой и сердцем велики.

Путь человеческий нелёгкий
В нём и утраты и борьба
И глухо слышен голос робкий
У правомерного столба.

Вся жизнь в надеждах и заботах
И потеряв порою всё,
Читаем надпись на воротах,
Выходит каждому своё.

И пусть нас часто обижают
Несправедливостью, до слёз,
Но всё куда-то исчезает,
Когда мы видим свет берёз.

И этот свет, свет заповедный,
Неугасимый и родной,
И детство в нём, и луч последний,
Он словно млечный путь земной.

Да, будто, грязь не так заметна,
Привыкли что ли, может быть,
Костры рябин горят приметно
И их во век не погасить.

Когда тугой осенний ветер
Закружит лёгкий жёлтый лист,
Заветный край красив и светел
И от берёз безмерно чист.

Наступит день мы с журавлями
Взлетим над этой вот землёй,
Махнём прощаясь ей крылами
Из грустной выси голубой.

Мы полетим под облаками
И нам помашут вслед рукой,
Берёзы белые под нами,
Как будто млечный путь земной.

Судьба, как белая рапсодия
И он, отнюдь, не спорил с ней.
Она была его мелодия,
А он ей преданный Орфей.

Она была его избранницей,
Всегда красивой вместе с ним,
А он мужчина, с той лишь разницей,
Что был всегда неповторим.

Она с бездушием боролась
Взлетая в небо вновь и вновь,
Он отдавал ей чудный голос,
Надежду, веру и любовь.

Все ожидания и трудности,
Всё превозмог с ней разделя.
Был он кумиром нашей юности
И в парке плачут тополя.

О нём грустит теперь дорога,
Каспийский берег, дом родной,
Было дано ему от Бога,
Петь для людей с такой душой.

Земной союз их не прервётся
В краях небесной высоты
И к нам она ещё вернётся,
Как королева красоты.

Влетит весной в окно мелодия
Далёкой юности моей
И вновь о днях, что нами пройдены,
Споёт наш преданный Орфей.

Последний летний день мелькнул за поворотом,
Оставил нам дожди, стучащие в окно.
Клубящийся туман в низинах, над болотом,
Промчалось быстро лето, а было ли оно?

Да, по большому счёту, его мы и не видели,
Полило землю так, что впору рис сажать.
Погодные условия нас до того обидели,
Что вспоминали мы не раз в сердцах чужую мать.

И это всё бы ничего, природа есть природа,
В Сахаре, например дожди, а в Лондоне жара.
Но если льёт как из ведра с заката до восхода,
То было жаль те семена, что посадил вчера.