Николай Дик - Восхождение. Стихи

© Николай Францевич Дик, 2018

ISBN 978-5-4490-6147-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Что нет на свете Счастья, не верь в слепую ложь.

Ищи меня в ненастье – захочешь, то найдёшь.

Я призраком в тумане блуждаю – жду тебя,

и если ты изранен, прижму к себе любя.

Найдёшь меня повсюду, лишь сердце отвори —

войду апрельским чудом в седые январи.

Со мной верста дороги короче в сотни раз,

но лёгкие ожоги не надо напоказ.

Ищи меня, но веря, что я не подведу,

и не открою двери тому, кто на беду.

Иди за мной по свету, превозмогая дрожь…

А если канешь в Лету, меня и там найдёшь.

***

Добавит пару строчек осень

на занавешенную просинь

и спрячет перья до весны

под свежевымытою крышей

в уютной батарейной нише

смотреть стареющие сны.

Зима покроет город прозой,

на волю выпустит морозы,

скуёт замёрзшие тела

за то, что летом не успели

перечитать стихи апреля

пока пурга не замела.

***

День возвращает минуты из ночи,

та покидает быстрей одеяло.

Время зиме подчиняться не хочет —

мало ли что в декабре обещало.

Новое утро минутой богаче,

ночь уходящая прежней короче.

Стрелки за мартом спешат,

а иначе

могут лишиться своих полномочий.

Быстро меняются дни и недели.

С каждой зарёй прибавляются шансы

тех,

кто полгода назад не допели

бабьему лету ночные романсы.

***

На подошвах, израненных временем,

мы выносим из дома обидное,

избавляясь от тяжкого бремени

раздирающего очевидного.

По асфальту разносим ненужное,

по трамваям – гнилую обыденность,

по театрам – измену замужнюю,

а по жизни – свою непредвиденность.

Что отлипло, к другому прицепится

вместе с грязью осенней распутицы…

Так и бродит по миру нелепица

на подошвах случайной попутчицей.

***

Мир вокруг, а в центре – двое

между нот, холстов и красок.

То раскрасят мир в былое,

то вдвоём сыграют Краса.

На двоих – цветы и солнце,

облака, дожди и горе,

жизнь лихая марафонцев

в старой Риге,

возле моря.

Слово к слову, нота к ноте,

штрих к мазку на той картине,

где прижался к Дон Кихоту

профиль вечно юной Нины.

***

Невольно опускаюсь в сущий ад,

где каждый третий сплетнями распят,

за магарыч прощаются грехи,

кто не сумел – остался у сохи;

где у суда безвинный виноват,

а подхалим у власти нарасхват.

Здесь тихий ждёт, а наглый обогнал,

кошель на бис, а бедный – на мангал;

цены не сложит жадность за приём,

ей пресловутый кризис нипочём,

и обыватель бьётся об заклад,

что вынуждают опускаться в ад.

***

Молодея, старикам не верил,

собирался мир перевернуть.

Не заметил, как скопил потери,

погружаясь в жизненную суть.

На плечах не выросли погоны,

растрепались крылья на лету.

Оглушённый криком пустозвонов,

с облаков спустился в суету.

Пережил не много и немало,

наворочал всевозможных дел,

только то, что мама завещала,

до сих пор исполнить не успел.

***

Надувает щёки лёд, у причала дальнего

оживает теплоход из руин печального.

Разобиженный февраль из ларца приданного

на полгода в календарь солнце долгожданное.

Белоснежная пурга вынуждена прятаться —

не метут уже снега с выходных до пятницы.

Новогодней кутерьме отзвенела звонница

и теперь святой весне ежедневно молится.

Через пару дней сбежит зимняя красавица —

на деревьях малахит ей совсем не нравится.

Тает снежная фата – ничего фатального:

март меняет иногда место для дневального.

***

В тучах промокшие своды.

В отблесках праздничных лужи.

Ночь уходящего года

вальсом по городу кружит.

Стихли застольные тосты,

в сон погружаются башни.

Только проститься непросто

городу с годом вчерашним.

Слёзы по стёклам недаром —

что в нём останется прежним,

если уже на бульваре

завтра в январской одежде?

***

Мы в часах песочных горизонтом бредим,

в трубах водосточных мечемся по средам,

а с утра под рыбу подают в кафешке

где-то на отшибе впопыхах и в спешке.

Лечимся от хвори маминой примочкой,

вечерами спорим о соседской дочке;

вымеряя годы мелкими шагами,

стряпаем погоду тем, кто правит нами.

В узкой горловине проклинаем долю —

жизнь наполовину, а хотелось воли.

И живём надеждой вырваться наружу,

где полям безбрежным станешь снова нужен.

***

Запрета нет на искренний вопрос —

не все готовы к умному ответу.

Но щегольнуть пытаются при этом,

протараторив,

ты, мол, не дорос.

С порога детства до ума седин

находим сами выходы и входы,

пока желанья скосит непогода,

а любопытство сменит анальгин.

Тогда у нас на каверзный вопрос

готов ответ,

но вряд ли он кому-то

облегчит выбор нужного маршрута

через овраг, что лживостью зарос.

***

Кто-то скажет – постарел, опустились плечи.

Только мне от груды дел с каждым днём не легче.

Без меня – не утечёт ручеёк в канаву,

не увидит синий лёд мальчуган чернявый.

Не распустятся цветы в марте на поляне,

не увидят красоты поутру земляне.

Не научатся летать молодые мысли,

не имела бы тетрадь никакого смысла.

Разбегаясь, не вели в дом пути-дороги,

оставались на мели ждущие подмоги.

Не осталась бы лыжня до капели белой…

Если б не было меня,

кто бы это делал?

***

Безысходность забытых окраин,

обездоленность узеньких улиц…

Кто заглянет сюда, как ни Каин,

и уйдёт, под наживой сутулясь.

Кто увидит за ветхим забором

ветеранов ушедшей эпохи,

что нужда докучает измором

в огороде на грядке гороха?

Фонарям не находится места,

разухабились грязные лужи,

под ногами прокисшее тесто,

а зимою бывает и хуже.

На бульваре счастливые лица

раздают по улыбке прохожим…

Лишь окраине ночью не спится

от того, что на них непохожа.

***

Мы остаёмся взаперти

своих иллюзий и мечтаний,

пытаясь ими обвести

свой возраст вечно нежеланный.

Года мешают нам взлететь,

затем —

в реальность возвратиться,

и остаёмся гордой птицей,

попавшей в призрачную сеть.

Минуты жизни, как назло,

то отстают, то убегают…

Но если честно —

повезло

губами прикоснуться к маю,

любовь однажды обрести,

вдвоём испить вино желаний

и у иллюзий первозданных