Виктория Захарова - Душегубка. Стихи

Сбросить их, как узду!
Пусть я стану слепцом и уродом.
Как в бреду на беду
Буду правильно праведно жить.

Поживать-пировать,
В урагане любовном кружиться.
Свой цинизм забывать,
Заливать кипятком все сильней.

Буду светской лисой,
Прости Боже, куда мне до львицы.
Только эта с косой
Вместо крыльев прилипнет к спине.

Привычно мгла накрыла покрывалом —
Стакан беды для сказки полуночной.
Мне дали крест, а я не удержала.
Яд в венах пьян и страшное пророчет.

Кипит и жжет внутри кислотным жалом.
Быть может, кожа скоро испарится.
Уже почти, а я не все сказала.
Безбожно рано становиться птицей.

Но память и поет и точит, точит…
Что же делать, Отче?

Разбег, полет, и я – прозрачней всех.
Иже еси на небесех.

Наберу в мешок камней,
Повешу на спину.
Погремят по ребрам мне,
И в сердцевину

Достучатся. До крови,
До лохмотьев.
Вниз склонитья до земли
Гордой плотью

Мне помогут. И не встать.
Вполоборота
Буду скрючившись лежать
Идиотам

На потеху, мешком бурым
Перетянутая.
Как припадочная, дура
Или пьяная.

Полудурочным и сытым
Сделаю лицо.
И прижмусь хребтом разбитым
Вглубь и вбок в песок.

Если встану, то умру,
От хрупкости звеня.
Подожду. Кажись, к утру
Прорастут в меня
Камни.

Страх —
Это боль, наделенная крыльями.
Клетка и трепет.
Биение в панике.

Взмах —
Слом крыла, безнадежность и взмыленность.
Крик – жалкий лепет
В объятиях хищника.

Страх —
Это сон без надежд пробуждения.
Спать и все помнить —
Напрасен рассвет.

Крах,
Обречённость, провал, разрушение.
Биться в иконы
И знать – Бога нет.

Проснись! – шепчу себе. К чертям удобства.
Комфорт противен сложностям души.
Проснись, опомнись, пой, живи, дыши,
Уму не позволяя превосходства.

Не разрешай себя похоронить
Под грудой чуждых суетных желаний.
Будь осенью, дождем, рассветом, ланью,
Что в страшной гонке очень хочет жить.

Стыдись смотреть на мир через стекло,
Не ощущая запахи и звуки,
Не отличая от чужих родные руки.
Не зная нежность, страсть, восторг, тепло.

Проснись! Как снег весной, сгорая, тай.
Проснись! Через неволие, сквозь призму
Убожества, мещанства и цинизма,
Проснись и никогда не засыпай!

Должно было как у людей.
Вдвоем на скамейке, в морщинах,
Женщина и мужчина
Друг другу всего нужней.

Вишневый заброшенный сад,
Посаженный собственноручно,
И отданный дикой и лучшей
Вихрастой собаке в догляд.

Пусть осень и гром близки
В окно бьются дождь и серость.
А в доме тепло и верность,
Все правильно, по-людски.

Устанет, что был с тобой,
Смотреть на огонь в камине.
Его повлечет чужбина,
И он, раздраженно, ногой,

Сломает замки и двери,
Когда превратятся в подлость
Убожество, страх и гордость.
Ты больше не сможешь верить.

В отчаянии ты напишешь,
Что больше не можешь плакать,
Как страшно стареют собаки
И умирают вишни.

Ой беда, господа,
Стал бледным он!
Неотложку сюда
Немедленно!

Перестаньте вздыхать,
Не рубите с плеча!
Хватит охать и врать!
Позовите врача!

Пусть лепилы из вен
Цедят кровь по чуть-чуть,
МРТ и рентген,
На анализ мочу.

Он вернется. Вы – хвать!
Зубом драть и травить.
Снова дрессировать,
Предавать и хамить.

«Рядом», «фас» и «аппорт»,
По минутам кормить.
Психопат и урод
Сдюжит. Что, будет жить?

Странно, этот осел
Необучаем!
Ишь ты! Галоперидол
В кружку с чаем!

Перестаньте вздыхать,
Да будить сгоряча!
Мед – намучившись, спать
На плече палача!

Я из клетки литой
Наблюдаю.
Все нормально. Со мной
Кружка с чаем.

Экзамен сдан.
Возникли перемены.
Мой голос вдруг окреп и зазвучал.

Исчез капкан!
Позволил встать с коленей!
Наверно, Бог не в шутку осерчал.

Забыл. И враз
Меня забыли скорби.
Молчит набат, а я могу дышать!