Владимир Критский - Про Дуняшу. Повесть о детстве

Я испытывал Дунин восторг,

Два часа был я к месту прикован.

Словно сфинксы мы были немы;

Уходили смотрящие люди,

Их другие сменяли, но мы

Были стойки, забыв о простуде.

Хоть на солнышке

было б теплей —

В интересе мы были, при деле;

Уезжали без слёз, без соплей,

Щёки Дунины розами рдели.

Дуня знала: наш мир – не пустяк,

Дуня знала: земля – это глобус;

Зная многое, мы кое-как

С Дуней, с санками,

впёрлись в автобус.

В нём натоплено было, жара,

В обе двери немыслимо дуло;

Мы не зря закалялись, ура!

Дуня розой цвела, не чихнула!

Зря ввязались мы в этот проект,

Нам нелёгкая выпала доля —

Мы столь важный для Шуи объект

Не могли оставлять без контроля.

Не жалея ни сил, ни труда,

И в жару, и назло непогодам,

Мы всё лето ходили туда

Наблюдать за строительства ходом.

К стих. «Стройка моста».

К стих. «Стройка моста».

(Дуняше 2 года)

«Кабасу» мы с ней, «кабаску»

Покупали в «Русском чае»

И домою на салазках

Возвращались без печали.

Хлеба чёрного буханка

Основным была трофеем,

Ибо лучшего подарка

На земле мы не имеем.

Не пирожного и торта,

Лишь её она искала,

И в неё вцепившись мёртво,

Уж из рук не выпускала.

Рёвом бешеным кончались

Хлеб отнять мои попытки.

Мы домой не быстро мчались,

А ползли мы как улитки.

Лишь хочу прибегнуть к силе —

Снова рёв как у коровы;

Так с буханкой и вносили

Нашу Дуню мы в «хоромы».

Мы буханку теребили,

Стала корка как мочало;

«Аппетит ей перебили!» —

В гневе бабушка кричала.

«Будь вам пусто, вашу машу,

У обоих, знать, ума нет.

Ведь ни суп мясной, ни кашу

Есть теперь она не станет!»

(Дуняше 2 года)

Были воздухосолнцепоклонники,

Обожатели лета, зимы,

А в домишках своих —

подоконники

Обожали мальчишками мы.

Фотографии в рамочки вправлены,

Полвиками застеленный пол,

Комнатушки

прилично обставлены —

Табуретки, кровати и стол.

Хоть жильё бедноватое, тесное,

Много ценностей в нём, в их числе

Подоконники – чудо чудесное,

Лучшей мебели нет на земле!

Все ходили в простой амуниции;

И не только мальцы-огольцы,

Восседали на них по традиции

Наши прадеды, деды, отцы.

В них сирень билась

с улицы ветками,

Как кусты их обильно цвели!

Наши бабушки,

мамы – с соседками

Через них разговоры вели.

К сожалению, часть подоконников

Занимала, в горшочках, герань,

Среди женщин имела сторонников,

Что поделаешь – времени дань!

Вся видна с подоконника улица,

Виден в небе клочок бирюзы,

Но всё больше чернеет и хмурится —

Жадно ждёшь приближенья грозы!

От стекла даже тянет попятиться,

Даже жутко бывает чуть-чуть;

Как осветит всё,

гром как прокатится —

Вся восторгом наполнится грудь!

Лето грело, ласкало, сияло нам;

Мы с Дуняшей явились вдвоём

(лет вдвоём тоже было немало нам)

В опустевший прабабушкин дом.

Поднялись

по изысканной лестнице

В ожидании дивных красот,

Было видно по ней,

по предвестнице,

Что нас чудо чудесное ждёт!

Дух был лёгкий,

жилой, человеческий,

Были светлыми все уголки,

Дом был прошлого века,

купеческий,

Обветшали полы, потолки.

Хоть какие-то чувства ответные

Ничего в ней не вызвало тут,

Только окна – высокие, светлые —

Ей понравились с первых минут.

Время было потрачено с пользою —

В свете солнца, в ажурной красе,

Исходила она их, исползала,

Досконально обследовав все.

А когда заявила спокойненько,

Что останется здесь на ночлег

И не хочет слезать с подоконника,

Стало ясно мне – наш человек!

(Дунечке 2—3 года)

Детство нищенькое, где ты?

Нет блаженней той поры!

Ну а вот – приоритеты

Детской Дуниной игры:

Капюшон ей нахлобучу —

Если дождик у крыльца;

Лёву маленького, Бучу

Мы теряли без конца.

Шли искать их, мы не вправе

Были бросить малых сих,

То в крапиве, то в канаве

Обнаруживали их.

Ручкой слабой, но не робкой,

С вдохновением в руке —

Хвать бумажненькой коробкой

Свово дедю по башке!

И от этого удара

Я немного окосел,

Я лишился речи дара,

Рот разинул и присел.

«Ты не держишь испытанье;

Дуня, как себя ведёшь?

Щщас на перевоспитанье

К строгой бабушке пойдёшь!»

Эта дерзость, фамильярность

В первый раз тогда была,

Уж потом «мешком ударность»

Пыльным цветом расцвела.

Надувные полюбили

Мы шары, и в раж войдя,

Ими здорово лупили

Мы, друг дружку не щадя!

Все обиды сложит в груду:

«У меня с тобой вражда,

Я дружить с тобой не буду

Ни за что и никогда!»

Расставались, врозь мы жили;

Две минуты в счёт нейдут,

Ведь однажды не дружили

С ней мы – целых пять минут!

В голове у Дуни мысли,

Рукавички на руках,

Как жемчужинки, повисли

Две слезинки на щеках.

Чтобы льдинками не стали,

Я их пальчиком снимал.

Дуню саночки катали,

Друг на саночках дремал.

Пусть беспечна и здорова,

Жизнь – не сплошь из именин,

Всё бывает, и для рёва

Много всяких есть причин.

Впрочем, рёв звучал не часто,

Без кривлянья, диких рож;

Поревели, ну и баста,

Ну и хватит, и хорош!

Много игр в универмаге;

Мы играли, годы шли;

Краше лужи и коряги

Мы игрушек не нашли!

Корабли, и рыб уженье!

Чобот ногу защищал,

Глубже в лужу погруженье

Я ей строго запрещал.

От проказ Дуняшу пучит.

Наша Дуня – егоза

То мне кепку нахлобучит

На красивые глаза,

Или, вдруг, подкравшись сзади,

Чтоб не видно было мне,

Горсть репейников насадит

Незаметно на спине!

(Дуняше 3 года)

День морозен и тих,

Льётся в комнатку свет,

Из игрушек своих

Мы собрали совет,

Чтоб решить сообща,

Что кому поручить:

Тигре – варку борща,

Лёве – Дунечку мыть.

Вторник, день неплохой,

Банный час наступил,

На диване ольхой

Лёва печь растопил.

Время зря не веди,

В печь поленья мечи,

Да получше следи,

Чтобы угли в печи

Не покрылись золой,

В ней остался бы жар,

Но из бани долой

Чтобы вышел угар!

Лёва – банщик лихой,

Он разводит пары,

Чтобы Дуне в парной

Разомлеть от жары.

Он на каменку льёт

Хлебный квас из ковша,

Чтобы Дунечку – в пот,

Чтоб омылась душа.

Громко камни шипят,