Николай Тимофеев - Чёртовы трудности. Поэмы и стихи

Да не вздумай применять ты там насилье,
Из озлобленности выльется в бессилье,
Подневольный станет думать о сверженье
И в твоей сплошной грешимости сомненье
Враз возникнет, будет лучше, если бесы
Беспрепятственно питают интересы.
Что не так, ты на трибуну: вы, мол, бесы,
Уж свои-то берегите интересы.
Ну а если недопонял что-то бес,
Растолкуй ему его ты интерес.
У тебя же гениален каждый бес,
И умён, и изворотлив, не балбес.

Никого и никому не подчиняй,
Будет вечно тебе верен антирай.
Дашь чертёнка ты в зависимость отцу,
Знай, судьба быть и льстецу, и подлецу.

Ты ведь в курсе, предоставил Я свободу,
Никогда не караулил небосводы.
От зари и до зари в тиши творил,
Не корил Я ангелов, не материл.
Херувим и тот тянул с последних сил,
Но Меня в душе всегда боготворил.

Каждый сам себе призвание нашёл,
Ты и то гляди-ка вымахал – орёл.
Неужели Я и впрямь не замечал,
Как шатался под ногами Мой причал?
Ты же сам его маленько раскачал,
Я дружок тебя с начала примечал,
У тебя в руках вожжа от всех начал,
О Моём диктате ты ведь не кричал.

Личность ты Мою, пожалуйста, не трогай,
Не труби, что ты направлен против Бога.
Дельный Я тебе даю совет:
Намекни, что Бога не было и нет.
Обусловлены, скажи, самой природой
Все деяния твои и все невзгоды.
Назначение исполнить, мол, спешу,
Диалектика нашепчет, я грешу.

Что потом? Ты это вскоре сам увидишь.
Куролесь и помни, что Меня ты не обидишь
Никаким злодейством, тебя Я отделяю,
Чтобы грязь вокруг не видеть, то есть в Рае.

В остальном пространстве ты погань
Лично сам, а также через рвань,
Верных слуг своих, которых сам избрал.
Воплощай, короче, идеал.

Ты совсем созрел для чёрных дел,
Получай же всё, что сам хотел.
Ты созрел, напрасны все заветы,
Даже Я не в силах тут помочь.
День наступит, или будет ночь,
Перескочишь ты Мои запреты.
Мне известно, как прекрасна ночь
И как мерзки твои в ночи приветы.
Ну прощевай, лети с чертями прочь»

Вот так, иль где-то так, примерно
Происходил последний диалог.
Я изгнан был из Рая без сапог,
Чтоб службу продолжать всё так же верно,
Как мог и как велел мне Бог.

Мой подвиг беспримерный вошёл в историю навеки:
Был создан теневой мной кабинет.
Пред Богом с честью я держал ответ,
Об этом помнить даже человеки
Должны всегда, им этот мой завет
Проник и в кровь, и в памяти сусеки.

Вы анекдот про яблоко и змея
В среде людей, конечно, слышали не раз,
Как Бог Адаму строгий дал наказ
Жить с Евой, день и ночь её лелея.
Наполовину только верен тот рассказ,
Но нет вещей, чем полуправда, злее.

О жизни днём им было предписанье,
Бог наказал: не вздумайте и ночью,
Молитесь, отдыхайте, спите прочно,
На жизнь дневную восстановится желанье.
Намёка не было, однако, что порочны
Дела ночные, держались о пороке втайне знанья.

Конструктором ночного откровенья
Являюсь испокон: что ночью, то порочно,
Ночные думы ведь темны, неточны.
Родиться ночью может лишь сомненье
В дневном добре, оно всесильно ночью,
Подвластно нам, ночь наше вдохновенье.

Мы входим в суть любых ночных свершений
Без всяких энергических затрат.
Избавиться от всех дневных утрат
Во тьме нам проще, наши устремленья
От добрых всякий отличить, конечно, рад,
Под сенью ночи то пустое рвенье.

Добро и зло гуляют без окраски,
В ночи Архангел я, как прежде бес – порочен,
Царю, как истина и трон мой очень прочен,
Но только утра заиграют краски,
Я также бодр и также правомочен,
Однако стоит появиться мне без маски,
От плевел зёрна быстро отличат,
Влеченье к истине во всех есть от рожденья,
Начнутся на мои дела гоненья…
Днём пялю на себя добра наряд
И твёрдого придерживаюсь мненья:
При свете в храм, способней ночью в ад.

Путь в храм известен Еве и Адаму,
Они не ощущали недостатков,
Неведома была им жизни драма,
Не прятались они в саду украдкой.
Свободны были и Адам и Ева,
Измен ещё не знала эта дева,
Не ведал и Адам души смятенья.
Невзгод и горя он ведь не изведал,
Не знал ни поражений, ни победы,
Не посетило их ещё сомненье.
В веках не повторится это счастье,
Которое прошло родоначальство.

Поскольку счастье всё досталось им от Бога,
А я не сразу принял в нём участье,
Последствием явилась однобокость,
Я обстоятельства воспринял, как ненастье.
Откуда радость, если нет сознанья
Гармонии в устройстве мирозданья?

Как часто люд ссылается на древность.
Я, как могу, им отвечаю очень прямо:
Не могут счастья знать ни Евы, ни Адамы,
Хотя бы потому, что неизвестна ревность.
Откуда Еве знать, как был хорош Адам,
А даму знать, что несравненна Ева?
Создатель выбора намеренно не дал,
Иначе Ева бы давно уж надоела.
Да было ли на самом деле счастье,
Которое прошло родоначальство?

Согласен я, был климат там прекрасен,
В любое время года есть погода,
А зверь в лесу был ласков, не опасен,
Пахать не надо, всё даёт природа.
И добродетель в каждом их движенье,
И глупость в голове, коль нет сомненья.
Нет тяжести раздумий, где же ум?
Я убеждён, что ум от жутких дум.
Нехитрая работа рвать плоды,
Сожрать всё Богом данное в натуре.
Не ведая ни горя, ни беды,
Заботиться о собственной лишь шкуре.
Весь день-деньской вдвоём в лугах валяться,
Чего стесняться, раз вокруг одни скоты?
В реке купаться, да по саду шляться
И оградиться от всемирной суеты.
Всё ж в жизни той была частица счастья,
Которую прошло родоначальство.

Их радость как-то стала притупляться,
Не дал Творец нагрузок и забот.
Уже настало время размножаться,
Плодиться им давно настало время,
Адаму бы пора возглавить племя,
А он так счастлив, словно идиот.
Но идиот и будет счастлив вечно,
Да счастья своего не сознаёт.
Их жизнь была отнюдь не быстротечна,
Без старости, вез времени дорога.
Не мог же, в самом деле, бесконечно
Терпеть я этот промысел от Бога.
Обязан был внести я антитезу,
Чтоб счастье было их не на протезах.
Чтоб крепко на ногах стояло счастье,
Должно о нём всё знать родоначальство.