Николай Тимофеев - Чёртовы трудности. Поэмы и стихи

Я свято выполняю договор.
На знамени моём мерцает слово,
Сотри его, но загорится снова,
Сиять оно всем будет до тех пор,
Пока вселенная находится в движенье,
Девиз мой не померкнет на мгновенье,
Ничьей он воле не подвластен,
От Бога я несу свой рок.
Неведомо природе счастье,
Не знает путь к нему пророк.
Борьба лишь двигает прогресс,
Борьбы основа – интерес.

Добро вдохнул в природу Бог, какое мог.
Сатрап я Божий, ставший сатаною,
Стремишься к Богу, да идёшь со мною,
В борьбе единства не отменит даже Бог.
Чтоб мира не нарушить равновесье,
Должны столкнуться наши интересы.

Правитель держится за трон, в том есть резон.
Власть по душе мне, слава тоже кстати,
Ничьих особенно не жажду я объятий,
Но должен я оправдывать свой трон.
По долгу службы, нечего винить,
Обязан был я Еву соблазнить.
Я в змия никогда не превращался,
Не так уж плох, ведь я же антибог,
В обличии своём я пообщался,
Скажу, что дело стоило тревог.

Запрет Создателя, что делать, я нарушил,
Что для меня высокий тот забор?
Всё было просто, я не портил души,
Молва о змии ложна до сих пор
И яблок никогда не приносил,
Любую Еву в этом расспроси.
Всё было просто, значит гениально,
Всевышний Сам облегчил к Еве путь.
Я холод в Рай, там стало всё нормально,
В саду теперь ни сесть, ни отдохнуть.

Адам атлет, он вдаль бежит,
А Ева ночь не спит, дрожит,
Что для неё теперь милей,
Как не тулуп из соболей.

Какой-то скряга фиговы листочки
Им выдал, оторвавши от души,
Пришли и к ним в несчастиях денёчки,
Листочки те и в холод хороши.

Решил помочь я, ночью было дело,
Но для меня пусть день то, или ночь,
Раз порешил, то дело закипело,
Готов я человечеству помочь.

С собою скарб навьючил небогатый:
Бурдюк вина, мешков пять соболей,
Да лук со стрелами, не сразу ж людям атом,
На закусь дичь и хлеба не жалел.

Добрался шустро, петухи не пели,
Смотрю: шалаш для милых уж не рай,
Сидят в углу, совсем окоченели.
Я Еве шубу, Адаму – наливай!

Палю костёр, проделал дырку в чуме,
Тепло, уют и тени по стенам.
Пропела Ева: – это ж прямо чудо!
Пригрелся и задумался Адам.

Вино, конечно, роль свою сыграло,
Теперь уж стало, что и с чем сравнить.
Адаму не хватало идеала,
А Ева баба, что её винить?

Ну что для них и зарево восхода,
Небесна синь, да трели райских птиц?
Казалось им – от Бога непогода,
Передо мной готовы падать ниц.

А мне от них и вовсе ниц не надо,
Я не затрону щекотливых тем,
Моей душе признательность отрада,
Да, Ева ниц, но это ж не гарем.

Всё было так и наша кровь смешалась,
Моя и Евы, просто, без затей.
Легенды рушить уж такая жалость,
Но Ева родила двоих детей:
Был Авель от Адама, простоват,
Зато уж Каин разумом богат.

Всевышний мог мне сразу Еву в жёны,
Итог был тот же, что теперь скрывать?
Ей не пришлось ходить бы обнажённой,
А мне тайком цветы любви срывать.

Да, мне рога положены по чину
И не к лицу другим их надевать.
Адама жаль, доверчивый мужчина,
Но договор, куда ж его девать?

Вот и кружит среди людей тревога
От наших, то есть Боговых затей.
Вот сколько на земле детей от Бога
И сколько там моих теперь детей?

Все наши там, различия все стёрты,
Их по обличью трудно распознать.
Возможно, встретишь вылитого чёрта,
В душе которого есть Божья благодать.

Моя к тому гармония стремится,
Чтоб без разбора наши сыновья
Опёрлись нравами на Божии десницы
И каждый был умён, почти как я.

Какой прибыток мне от благодушья,
Куда мне души мелкие девать?
Кипят в смоле, да стонут от удушья,
А я устал ту рухлядь принимать.

Уж если зло, так пусть без эволюций
И не порхает, как невинные стрижи.
Хотя Ильич на гребнях революций
Выделывал такие виражи!

С Творцом пока коллекцией довольны,
Есть экземпляры превосходны и в цене.
Доволен я, ко мне идут невольно,
Ну а Создатель, полагаю, что вдвойне.

Да где же взять мне эту добровольность,
Чтоб без раздумий в вечность к сатане?
Всё ж не по мне их глупая невольность,
Клянусь ребята, это не по мне.

Я рабства враг, душа моя ликует,
Сомнение увидев на челе.
Сквозь зарево заходов, в тихой мгле,
Оно уверенно крадётся по земле
И до поры в сознании ночует,
С терпением бессильным обручась.
Наступит время и вселенский князь,
Мой дух, в одежды правды облачась,
С мечом в руке над ложью торжествует.
Тираны тонут в собственной крови,
Нет милосердия, к пощаде не зови,
Рабы восстали, страшен лик свободы.
Под знаменем бесчисленная рать
Готова за свободу жизнь отдать,
Мгновенна смерть, а в рабстве годы ждать,
К свободе устремляются народы…
И лбами упираются в тупик:
Из рабства в кабалу на долги годы.

Тернист путь к истине, её избранник гений,
По зову поколений в обличии земном
Возникший из крупиц бесчисленных сомнений
Взорвать мираж объятых прежде сном.

Путь гению понятен, смутных пятен
Всё меньше при движении во тьме.
Им движу я, мне путь его приятен,
Познанья дух всегда приятен мне.

Колеблются устои вековые,
Сознанья обнажая миражи
И обновлёнными предстанут лики лжи,
Восстания предвестники живые.
Сомнения стремителен полёт,
Сияет истина, готов к борьбе народ.

В мир званых много, избранных число
Знаменье Бога, иль моё весло
Среди людей на выбор обречённых.
Мы не делили их на жёлтых, белых, чёрных,
Господ и слуг, деление им рабство принесло
От грубых форм до очень утончённых.