Владимир Шелест - Мелодии встреч и разлук. Стихотворения

Одна из них ответит: «Был, возможно,
когда в его руке дрожал цветок.
Когда другой рукою осторожно
он придержал меня за локоток
так крепко, так с надеждой… Так надёжно».

Другая еле вспомнит: «Был, но вскоре,
взрослея, научился предавать.
Мой мальчик – мячик, счастье или горе.
И не понять, жена или вдова…
И он уже не мальчик. Староват».

А третья, засмущавшись, робко спрячет
в своей улыбке ласковое «Да».
И лишь тебе шепнёт: «Мой милый мальчик,
ты для меня мальчишка навсегда».

Ты вжился в роль, забавный добрый мачо,
седой и неприкаянный мужик.
Возьми спроси себя: «А был ли мальчик?
Когда он умер? Почему он жив?».

Отгорожен палисадом от недобрых глаз,
Спит твой дом, и сон так сладок, ни беды, ни зла.
Вяжут блюзовые тени по углам узор,
Пляшет лодка сновидений в зеркалах озёр,

Где свиданья оживают исполненьем грёз,
Где и рана ножевая не вполне всерьёз.
Где и память выбирает только белый свет,
Где и грешнику до рая припасён билет.

Но прервётся путь по краю. Всё, как мир, старо:
Утром ранним умирает на корме Харон
В жертву дню и новой боли, что тебе даны.
Ты ж, отнюдь, один – не воин, но и без войны
Не готов сдержать осады ни беды, ни зла…
Прячься в дом за палисадом от недобрых глаз.

Добрый мим, грустный мим…
Сколько лет, сколько зим
не встречался я с ним.
А сегодня, как будто случайно,
отраженьем моим
в зазеркалье отчаяния
он легко и печально
улыбнулся в ответ.

Сколько зим, сколько лет
я рождался на свет,
поднимался с колен
И бродил по золе
с ощущением утраченной тайны.
Я везде и нигде…
Добрый мим, дай совет,
как мне, жизни страницы листая,
пережить безответность
ушедших, в тумане растаявших
самых близких
любимых людей?

Мой добрый друг, ты прав, конечно,
на этой ветке я чужак.
Пою нескладно и беспечно,
и кое-как.

В час подведения итогов
ты вновь даёшь мне свой урок.
Во мне ни дьявола, ни бога,
но между строк,

грешны страданием и мукой,
звучат мелодии души.
Они слышны, но тайно, смутно…
И ты решил

освободить меня от плена
неподобающих личин,
лечить, менять самозабвенно,
и – излечить.
Мой дар сомнениями изношен,
никто б жалеть его не стал.
Помочь тебе достать из ножен
лихую сталь?

Твой разум, словно острый скальпель,
проникнуть в душу мне готов.
Там всё горит от горьких капель
моих стихов.

Скроен
Неладно,
Печально
День предосенний.
Скроем
В прохладном
Молчании
Ложь во спасение.

Скоро
С корнями
Простятся
Стебли растений.
В скорбный
Орнамент
Слетятся
Листья и тени.
Город
Напрасно
Дождями
Озвучит молчание.
Дрогнув,
Угаснет
Меж нами
Радость случайная.

От Звезды твоей до моей Земли
Сто космических долгих лет.
От мечты моей до твоей любви
Сон лежит, а дороги нет.

Там, где сон светлей, потяни за край,
И плыви в огневой ладье.
В этом дивном сне где-то близок рай.
Вечный рай в неживой воде.

Когда я стану маленьким
И вновь вернусь туда,
Где дом воздушным шариком
Летит куда-то вдаль,

Опять, как в детстве, скоро мы
Расправим паруса
На все четыре стороны.
И – прямо в небеса.

Не знаю, кто хозяин там,
Кто двери отворит,
Но и для нас там, заинька,
Звезда – свеча горит.

Живут там: мама, бабушка
И старые друзья,
И молодость туда ушла…
А мне пока – нельзя.

Я стою у широкой реки.
Взгляд ветрами залётными залит.
Облака, как воздушные замки,
Так доступны… и так далеки.

Не сложило к ним время мосты.
Только ждать остаётся смиренно,
Что растают дворцовые стены,
И проснётся мой город мечты.

Всё ворчит старый дом за спиной,
Вороша прошлогодние листья:
– «В облаках нет ни верных, ни близких,
Не ищи вариант запасной».

Жизнь прошла. Потускнели в безликих
Долгих водах бескрайней реки
Нерастраченной нежности блики,
И пылятся в кустах у калитки
Пустоцветом надежды ростки.

Когда-нибудь соединит нас вечер.
И в этот миг, сердца навек связав,
Мы помолчим о том, как ждали встречи.
Пусть скажут всё счастливые глаза.

Тот день придёт.
Ведь нам завет простой дан:
Гореть как свечи, не страшась конца.
Стоит и ждёт у берега ротонда
Желанной встречи, как любви – сердца.

Когда-нибудь..? Да никогда не будет
Того, чего так страстно ты желал.
И пуст твой дом. И путь безмерно труден.
И ноша неподъёмно тяжела…

Но ты бредёшь. И безоглядно бредишь
О новой необшарпанной судьбе.
Да и с прожитой расставаться прежде,
Чем срок придет, не хочется тебе.

Но всё – обман. Зверясь, ударит в бубен
Слепой шаман, и раной ножевой
Тупая боль притворных версий буден,
Вступая в роль, напомнит о живой

Твоей душе, которая незримо
В холодном сердце выживать могла,
Судьбой хранима. А теперь, без грима,
Поспешно закрывает зеркала.

Как и любовь, её сумел предать ты.
И стоит ей глаза свои смежить,
Течёт свечою, отмеряя даты,
На скатерть свежевыжитая жизнь.

Чего ты бьёшь в набаты и дрожишь,
Взрываешь изнутри родную пристань,
Выстраиваешь замки-миражи,
Канаты рубишь и идёшь на приступ?

Чего ты хочешь, глупое моё
Пристанище страстей и вожделений?
За окнами взлетает воронье,
И лето клонит перед ним колени.

Уймись, не барабань, всё пустяки.
Такого просто раньше не случалось.
Я не могу «забанить» сквозняки,
Перемотать осеннюю усталость.

Вчерашних откровений развесных
Скормил довольно гордости и спеси.
Чуть-чуть остыть. Дожить бы до весны…
А там – уйти в загул стихов и песен,

Чтоб в дикой пляске мерный мой тамтам
Вновь расплескался ритмами хмельными.
А время всех расставит по местам —
Богинь, божков… и вновь укажет имя.

Ожидание нового Нового года
Оживляет желания.
Снег летит за окном прицепного вагона.
Дежавю. Доживание.