Илья Зинин - Стихи. Том I

Голубые глаза, будто небо
Святятся в душу, как лето.
Я почувствовал ту глубину
И поймал ту морскую волну.

Я утонул в этом море,
В голубом и бескрайнем просторе,
Смотря в эти светлые очи.
Как секунды считаются ночи.

Вы ослепляете взглядом,
В душе представляетесь садом,
Который цветёт бесконечно
Я б смотрел в эти очи вечно.

В душе очень много хлама
И никак не найду я храма.
Где исцелят мою душу
И я снова ступаю в лужу.

Я погибну на дне реки,
Но ты не плачь, не горюй об этом.
Я погиб от своей руки.
Спасибо Богу, что умер поэтом.

Я пытался покончить с собой, и не раз.
Пусть простит мне Всевышний ошибки.
Прости же мне колкость безалаберных фраз,
Что писал тебе возле калитки.

Не карай себя, даже не смей
Оплакивать мёртвое тело.
Меня забрал к себе страшный безжалостный змей.
Всё сложилось, как ты захотела.

А небо всё так же в лазури,
Поклоняюсь я той тишине.
И зачем мы с тобою рискнули
Остаться наедине?

Я люблю тебя больше жизни.
Но не дано тебе это понять.
Мою голову окутали мысли,
Как хочу я тебя обнять!

Если б знала, насколько я честен,
Если б знала, как сильно люблю,
То мой возглас там был бы уместен,
Что кричал я тому кораблю.

Я хочу лишь, чтоб ты осознала
Насколько те чувства сильны.
Но возможно, ты просто устала
От капризов морской волны.

А я хочу любить и быть любимым.
При этом, быть любимым лишь тобой.
Хочу я быть рядом с тобой счастливым,
Но для тебя я будто бы пустой…

Ты не поймёшь моих чувств вовек,
Если не поняла их до сих пор.
Не видела тех чувств ты в человеке,
С кем состоялся тот душевный разговор.

Тот разговор, в котором я признался, что люблю
И ты сказала, что подумаешь над этим.
Я это слово сотни раз счастливо повторю,
Но мы с тобою это не заметим.

Во снах я чувствую то,
Что не чувствовал в жизни не разу.
Во сне я накину на плечи пальто,
Я уйду, но попозже, не сразу.

Полюбуюсь ещё на тебя
Ещё хотя б секунд пять,
Всей душою и сердцем любя.
Не хочу ничего здесь менять.

Я вернусь, когда настанет на улице ночь
И слеза течь из глаз перестанет.
Я все мысли сгоняю прочь,
Когда на улице утро настанет.

Я проживу этот день быстрей,
Чтоб вернутся в тот радостный сон,
Где рассказывал мне о ней
Тонкий и сладостный звон.

Ты никогда меня не любила,
А я тебя вечно любил.
И зачем же тогда ты спросила,
Сколько осталось сил?

Ведь знаешь, что искреннен,
Знаешь, люблю
И стих этот жизненен.
Падай родная, ловлю!

Зачем ты бегаешь за ней —
Говорили люди.
Пройдёт ещё пара дней
И ты увидишь глубинность сути.

Но так и не прозрел,
А так хотелось…
Ни на кого не смотрел,
Ведь на месте мне не сиделось.

А я хотел быть с тобой
И хочу до сих пор.
Ты предначертана мне судьбой,
Но не даёт покоя мне тот разговор.

Я встретил ту, которая всегда поймёт,
С которой не страшен на самолёте полёт.
Она меня любит и ценит,
А главное она в меня верит.

Мы будем счастливы вместе,
Сказал я своей невесте.
И она замерла на месте
От этой прекрасной вести.

Как то раз, сын отца
Ударил по лицу.
И его потом спросили парни —
Как ты дополз до спальни?
Ну как тебе новый ремень?
От боли глаза набекрень.
Я никогда не думал,
Что настолько больно.
Сказал он довольно спокойно.
Я никогда не думал,
Что когда-нибудь сильно влюблюсь,
От боли возьму и проснусь.
Я сидел у неё допоздна.
Бутылка, пустая до дна
И букет вниз летел из окна.
Она плохая мне все говорят.
Моя любовь для души будто яд.
Мне постоянно так все говорили.
Всё это сложно как фокус Гудини.
Не рвите же нить между нами,
Не сыпьте на душу снегами
За окном две недели зима.
И всё так же пустуют дома.
У меня там внутри пустота,
Меня греет её красота.
За окном всё бушуют метели,
А мы греемся в мягкой постели.
Мне с ней всегда хорошо,
А с небес всё летит порошок.
И воет на улице вьюга,
Но со мной дорогая супруга.
Я будто всю жизнь с ней прожил,
Но вы могли заметить прозрачность жил.
Она меня мучила,
А я ей дорожил.
Теперь мы с нею в разводе.
Я отдался стихам и природе.
Но мне без неё тяжело,
Это чувство ещё не прошло.

Спасибо за наш с тобой танец,
Что видел когда-то во снах.
Я как белорусский повстанец,
Идущий к тебе в кандалах.

Меня взяли в плен потому,
Потому что сражался во мгле.
Я скорей без тебя умру,
Чем на кровавой войне.

Люди шляются по двору
Тех, кто робел и тех, кто смелей.
Но я всё же с рассветом уйду
В карнавале цветущих дней.

Ведь ты говорила, что ждёшь
И ждёшь живого.
Тогда, пропадая за грош,
Сдержал я данное слово.

Но в чём причина?
Почему отвернула глаза?
На полу куски серпантина…
В них надежда, мольба и слеза

Я с тобой другого увидел,
Ты оказалась женой.
Наверно, сильно тебя я обидел,
Мне ли лететь за тобой.

В чёрном вечернем платье
Пришла ты сегодня ко мне.
И глядя на твоё тело,
Оказался я в забытье.
Эти волосы, будто волны
Лежат на твоей голове.
В этом море все рыбы сонны,
Пока ты на корабле.

Чистый лист и в стакане чернила —
Это всё что со мною осталось.
Ты меня уже позабыла,
Но возможно мне показалось.

Да я хотел быть с тобой,
Но сейчас ничего не хочу.
Моё сердце покрылось ледовой корой,
Но во сне я опять прилечу.

Я не знаю, что сказать.
Мне это всё надоело.
Она способна лишь послать,
А я хотел, чтобы согрела.

Я много раз любила,
Через многое в жизни прошла,
Тёрла на душу жидкое мыло,
Чтоб от боли отмылась душа.
Я отдавала всю себя
Той любви, что когда-то встречала.
Я хочу это всё прекратить
И начать свою жизнь сначала.
Я хочу, чтоб меня любили,
Чтоб дарили больше внимания.
Я хочу, чтоб меня не забыли
И дарили при встрече признания.
Я хочу быть с тобой и только,
Но пока ещё не настолько.
Ты растопил моё сердце,
Скажи спасибо той дверце
Под названием благодарность,
А благодарю я тебя за то,
Чего ждала я так давно.
Мне надоело жить среди проб и ошибок,
Я прошла много троп
И не хочу, чтоб ты был фальшивым,
Будто ты меня видеть рад.
А на самом деле не так…
Это будет печальный расклад,
За окном будет вечно лить град.
Хочу, чтоб сладко нам было не только в постели,
А когда смотрим друг другу в глаза.
За окном всё сердится гроза
И ты следишь лишь о том,
Чтоб не вышла наружу слеза.
И вот подошла я плавно к итогу,
Когда поведёшь к чертогу?
И продолжится наш с тобой род.
И будем мы счастливы долго
Пока течёт река Волга.
И чуть позже стихи любовные эти
Прочитают нам наши дети.