Игорь Исаев - Аллеи судьбы

Пошарив рукой на крыльце за карнизом,
Я вытащил ключ, что давно меня ждал.
Не смог скрыть улыбки над этим сюрпризом —
«Тайник» этот вечно меня удивлял.

Со скрипом и вздохом дверь в сени впустила.
И запах из детства окутал меня.
Здесь чувствовал тайну: пары керосина
И что-то ещё… Что забыл уже я.

Нашёл в темноте старых дров поленницу,
И печь растопил, согреваясь огнём.
Сидел и смотрел я на всполохи-птицу,
Что пела, танцуя, и била крылом.

Родной, старый дом! В твоё лоно вернулся,
Чтоб душу больную поправить свою.
Я, словно в беспамятстве жил, но проснулся,
Умывшись дождём в твоём дивном краю!

Как много в нашей жизни фальши,
Что травит души на корню!
Хоть раз вкусив её однажды,
Ты попадаешь в западню.

Она с улыбкой, подлой, лживой,
Клянётся в искренности чувств,
Стремится выглядеть стыдливой,
Роняя патоку из уст.

Но то, лишь пошленькая маска,
Что есть в запасе у льстеца.
Его слова звучат, как сказка,
Для лопоухого глупца.

А маски множатся безмерно,
На каждый случай есть своя.
И мир съедает эта скверна,
Поток бездушного вранья.

Забыта искренность простая,
Сдана в утиль, как старый хлам.
Никто не хочет, жизнь ломая,
Уподобляться «дуракам».

И сам я тоже этим грешен,
Но каждый день веду войну,
Ищу для искренности бреши,
А фальшь стремлюсь пустить ко дну!

Мягкий свет фонарей бросил в снег синеву,
Расплескав тишину на скамейки, деревья.
Зимним парком, как в сказке, иду наяву,
Из природы черпаю себе вдохновенье.

Вереница огней манит в снежную даль,
Где возможно найду свою главную тему.
Там отпустят сомненья и станет не жаль
Тёмных дней, возводящих вокруг меня стену.

В тишине снег скрипит под размеренный шаг.
Хлопья сахарной ваты кружатся неспешно.
Воздух мысли проветрил, отбросив прочь шлак,
Что скопился в осенней печали кромешной.

Тени призрачно тают вдали фонарей,
Где деревья, раскинув озябшие руки,
Видят летние сны и мечтают скорей,
Пережить эти зимние, стылые муки.

Подойду и стряхну с веток снежную шаль,
Чтобы плечи расправило дерево тяжко.
Мы устали с тобой. Пусть оттает душа,
Сколь намаялась в жизни жестокой, бедняжка!

«О Боже! Как стыдно!» – шепчу я в ночи,
А щёки горят, словно лёг у печи.

Смотрю в темноту, где висят образа —
Суровы, безмолвны на досках глаза.

Зачем не послушал я голос души?!
Ведь, страстно просила: «Постой, не спеши!»

Но скомкал и выбросил совесть свою,
Чтоб мне не мешала отдаться вранью.

Казалось, не страшно, всего один шаг…
Подумаешь, подлость – всего лишь пустяк.

Зато, сколько выгоды светит потом!
Как сладок, желанен был этот фантом.

Но жизнь справедлива и знает предел —
Сполна получил то, чего не хотел:

С размаха швырнула лицом меня в грязь,
Давая понять, что я полная мразь!

Как будто огонь полыхает в груди.
Пытаюсь понять, где я сбился с пути…

Столкнул друга в яму – себя потерял —
Забыл, что тебе он всегда доверял.

Я, словно в аду, стыд сжигает меня!
Он самый безжалостный, строгий судья!

Хлопья пушистого, белого снега,
Словно зависнув, красиво парят.
Вечер окутан дремотой и негой,
В сумрачном свете деревья стоят.

Ветви прогнулись под тяжестью шапок,
Так обречённо склонились к земле.
Кажется, мир этот призрачен, шаток.
Воздух морозный на вкус – крем-брюле.

Я в нетерпенье шагаю навстречу,
Счастью желанному, полон надежд.
Вот, наконец, обниму и привечу,
Ту, что любви мне открыла рубеж.

Сердце толкает и сладостно манит,
Вдаль устремляясь, на свет фонарей.
Там меня ждут у окна, оно знает,
Молят, чтоб я появился скорей.

Снег под ногами скрипит так задорно,
Эхом звенит в голубой тишине.
Хочется крикнуть бессмысленно, вздорно,
Чтобы услышала та, что в окне.

Роза согрета, укрыта под курткой,
Ждёт на груди радость встречи, момент.
Я, скрыв волненье, отделаюсь шуткой,
Жарким объятьем скрепив комплимент.

Вечер морозный внимал мне безмолвно,
Призрачным светом указывал путь.
Тёмное небо казалось бездонно,
Только луна улыбалась чуть-чуть.

Почему?! Ты скажи, почему,
Отчуждённость меж нами закралась?!
Исстрадалась я вся, не пойму,
Почему для меня только жалость.

Потерял ты, как видно, любовь.
В суете, может, где-то оставил,
И укрылся за ширмой из слов,
Жизнь наполнив водой лживых правил.

Равнодушье застыло в глазах.
Ты посмотришь – и я тут же зябну.
Льдинкой в сердце: отчаянье, страх…
От волнения глупость вдруг ляпну.

Чуть брезгливо улыбка мелькнёт,
От неё сердце падает в бездну.
Стыд терзает и тяжко гнетёт,
Всё надеюсь, что чувства воскреснут.

Жаркой страстью согрею тебя,
Растоплю лёд, застывший, во взоре.
Волшебство сотворю я, любя,
Только чуть помоги в этом горе.

Свою душу открой, мой родной,
Убери между нами преграды.
Воскресить очень трудно одной,
Дни любви, что нам были отрадой.

Осенние дожди текут ознобом в душу,
А голые деревья так хочется согреть.
Смотрю, как жёлтый лист летит безвольно в лужу.
Окончен его срок, ему не зеленеть.

Как жаждем мы тепла, ну, хоть совсем немного,
Чтоб сердце отогреть и вновь начать любить.
Но солнцу не пробить свинцового порога,
Бездушный ход часов нельзя остановить.

Холодный ветер зол, выстуживает силы,
Толкает, бьёт в лицо, чтоб выпихнуть с пути.
Но щурим мы глаза и напрягаем спины,
Чтоб нам не поскользнуться, с дороги не сойти.

Назло всем небесам, осеннему ненастью,
Идём вперёд туда, где ждёт нас свет в окне.
Тернист и труден путь к единственному счастью.
Дойдём и выпьем чай, согретый на огне!

Поэты не уходят в никуда,
Сердца сорвав немыслимою болью.
К нам в души входят раз и навсегда,
Слова не дописав своею кровью.

Их строчки служат пищей для ума,
Отрадой для уставших и гонимых…
Для тех, кто беды выстрадал сполна,
Для жаждущих любви, таких ранимых.