Наталья Троянцева - Сей чудной Адрии устойчивая радость

Минута бытия. Прекрасное, живое
Гимн радости поёт.
Неспешная ладья под парусным покоем
Вдоль вечности плывёт.
Гряда летящих круч, ниспосланная Свыше,
Смеется: ну, лови!
Блестящий тонкий луч на водной глади пишет
Историю Любви.

Что там Рим или Греция, видели неандертальцев
Эти ветхие камни с кошачьими спинками гор.
Ярко-рыжее солнце зарю вышивает на пяльцах
И послушного вечера мягкий туманится взор.

Вот вернулись – и словно бы не уезжали.
Моря пылкая влага как сочный глоток чистоты.
Лики Южной Далмации точно живые скрижали —
Воплощённая сущность сердечной ее правоты.

Осень. Над морем течёт
Дымки туманной истома.
Девочка песню поёт
На языке незнакомом.

Чувства свободный полёт
Ценен порывом спонтанным. —
…Смята стихия фонтаном,
Сжата, взята в оборот… —

Голос восторгом объят.
Шутка – проблемы и цели.
Блик пасторальных услад
На балюстраде отеля.

Акведук? Мираж? Пантеон? —
Света, моря метаморфозы? —
Неуёмных фантазий розы
Оплетают ночной балкон.

Тихо следует светлячок —
Утюжок на матовой глади.
И реальность никак не сладит
С ощущеньем, что жизнь течёт.

Сгорбленная гора плавно съезжает в море,
Словно усталый пёс на каменных лапах дремлет.
В шерсти сосновых крон неровные лунки неба —
Лёгкие завитки под ладошками солнца.

Зыбкая плоть небес приобретает плотность.
Ангелы, в облаках – незримые, караулят,
Незаметно хранят, властно оберегают
Дерзкую красоту Адриатики пылкой.

Море мнёт ветерок, шлёпает, как ребёнок,
шаловливою ручкой по изумлённой глади —
то изумрудной, то синей.
Солнце потоком льстящим льётся,
швырнув чуть дальше вбок блестящие пузырьки.
Спрячь канун расставанья в каменистых седых изломах.
Пей тягучее время, глядя, как вечный парус
вечным влечётся ветром.
И море с любовью рифмуй.

Не охватишь взором полосу горизонта.
Уцепится взгляд за выступ окаменевшей грядки,
Скользит по обрыву. Кактус властелином скалистым
Сентиментально нянчит голубое соцветие.

Пышная сочная зелень лжёт про грустную осень.
Серое межсезонье через «нет» наступает.
Море медленно дышит летним оттенком неба,
Облачных теней смыслы нехотя выдыхая.

В обрамлении остром на плоскости влажного камня
Проступает лицо. Возглас глаз выразительней полу-
Иль – на четверть – раскрытого рта.
Выражение лика тревожит
Мой настойчивый взор.
Отражение скорби Иова
Иль иного страданья незрелой души затерялось
в пространстве,
Ожидая нечаянной встречи с возможностью вдруг
состояться…

Море сумрачно и крылато.
Винноцветной пены пиры.
Точно взбалмошные ягнята
Тучи мчатся на склон горы.

Кипарисовый символ веры
Еле слышен сквозь мощный гул.
Шелестят кастаньет химеры —
Ветер пальмы веер встряхнул.

А шуршанье сосен – уютно,
Словно шумный бархат шмеля…

Как вселенской любви минута
Украшает тебя, Земля!

Нетерпение волн в канун явления молнии.
Чёрные силуэты тают на мрачно-сером
Очертании гор. Память пришьёт безмолвие
Накануне грозы тусклым домашним бисером

К возбужденью пейзажа, к растраченной втуне радости.
На опушке небесной – жемчужные искры солнца.
Пылкий ливень. Мгновенье – и вспыхнула сочная радуга.
Ливень плывёт стеною. Струя колотится в донце.

Солнце уже ласкает. Дома уравняли гору
С плоскостью осязанья обыденного пространства
Вне покорений, штурма. Писк чайки как скрип калитки,
А силуэт – как ковшик, черпающий зыбь морскую.

Лайнер тихо отчалил. Море о камни плещет.
Сине-белые яхты у причала теснятся.
Рядом на плоском камне юноши чистят рыбу.
Быстротечное время делим на созерцанье.