Ольга Литаврина - Сиреневый туман. Сборник стихотворений

Тайны слов привычный глаз не видит,
И на трон возводится Число.
Если Бог талантами обидит —
Изучу хотя бы ремесло!
Как решить – кто низок, кто достоин?
В жизни все закручено хитро!
Силой слов вооружусь, как воин,
Чтобы лучше защитить Добро!
Изучу тона и полутоны,
Песню гласных, музыку слогов:
Пусть везде настроят камертоны
На надежду, веру и любовь.
В ремесле я точно буду мастер!
Только это – горе от ума.
Не пробиться искреннему счастью
Через горы пластика в дома.
Помнишь, Коля, детскую считалку —
О портном, крыльце и короле?
Пластик трудно выбросить на свалку —
Он не разлагается в земле!
«Реквиемом» бредят музыканты;
Но его не слышит взрослый век.
Господи! С талантом, без таланта, —
Дай мне сил – прожить как человек!

Забытая детская. Свалка игрушек.
У детства – довольно обычный сюжет.
В нем нет ни Того, кто спасет наши души,
Ни лика Мадонны в цветном витраже…
Значение Слова. Судьба – как подстрочник:
Старинные буквы. Другой алфавит.
Все души – созвездие радужных точек
В ладонях у Веры, Надежды, Любви…
Нам с детства твердили: нет вышнего Бога!
Всевластный Хозяин земли – человек!
И снились поэтам колонны чертога,
Который разрушил титановый век…
Ах, боги земные не чужды раздора;
Земные интриги у них на уме!
Отрыла серебряный ящик Пандора,
И вырвались меч и голодная смерть…
И чтобы не вывелось мясо для пушек,
Чтоб было кому присягать на крови,
Скитаются в мире железные души,
Пустые: без Веры, Надежды, Любви.

Это – было. То – приснилось.
Это есть, а то – прошло.
Помири нас, Божья милость,
Нам на свете тяжело!
Тяжело прощать обиду, —
Лучше лезть за друга в бой!
Мы похожи только с виду —
Каждый с собственной судьбой.
Пересуды, ссоры, драки…
Выбирай, – твердит молва.
Что уместней – жизнь собаки —
Или реквием для льва?
Что важней – служить Маммоне
Или сущему Творцу?
Гамлет верен не короне,
А терновому венцу…
Время движется в дозоре.
Все начнется и пройдет.
Сколько есть на свете горя?
Сколько нам перепадет?
Наше солнце закатилось,
Точно саночки с горы.

Летом окна в доме день и ночь открыты.
Тянется шиповник с пышного куста…
Мы – не моралисты, не антисемиты.
Жаль бедняг евреев: продали Христа.
Впрочем, что евреи? И своих в достатке.
Словно в «гитлерюгенд» мальчиков
растят!
…У осенних яблок – вкус
медово-сладкий:
Будут с урожаем август и сентябрь.
Правые – на левых. Левые – на правых.
Братья-мусульмане – против христиан.
Кажется – игрушки, детская забава.
Можно понарошку влиться в чей-то стан.
И хитрец Иуда думал – понарошку, —
Ввязываясь с Роком в тайную игру.
Квасом и сметаной я залью окрошку.
Свежая окрошка – лучше нет в жару!
Взрослые играют в тысячи игрушек:
Танки, самолеты – все пойдет в игру…
Выстрелы ударят – словно треск
хлопушек:
Миновали сына – значит, я умру…
Не ругай нас, мама, – незачем браниться!
От чужих застолий – кругом голова.
Сребреников было – помнишь? —
ровно тридцать.
Умирать – не страшно. Страшно убивать.

Есть истина во всем – в неоновой рекламе,
В походе января, встречающего год.
И в том, как кавалер подносит розы даме,
А Золушка – опять – ночной кареты ждет…
Судьбой расписан свод нерукотворных
правил:
Как верить, как любить, как соблюдать закон.
И если вас хоть раз неверный друг оставил —
Не сетуйте: вердикт ему произнесен.
Есть правда – в мишуре, в цветных игрушках
елок,
В кругу веселых лиц у вкусного стола.
Но где-то в зеркалах теряется осколок,
Который мать-Зима для Кая припасла…
А дальше – правда есть в похмелье и трезвянке,
Измученных гостях, что отставляют дом.
В Лапландии живут серебряные санки
И окна по утрам затягивает льдом.
У жизни правил нет. Как белая горячка,
Она скует кольцо из страхов и тревог.
Но – в кухонном шкафу, наверно,
есть заначка, —
Пусть оживет душа. А там – всему свой срок!

Надоело плакаться в жилетку
И твердить про свой последний час.
Снайпер-жизнь стреляет зло и метко.
Я надеюсь, пули – не для нас!
Надоело быть мудрей и выше.
Просто я такая же, как все.
Кошкин путь – по раскаленной крыше;
Дом ее – в нейтральной полосе…
Надоело рисовать незрячим
И рыдать в подушку по ночам!
Есть семья. И есть работа. Значит,
Стыдно врать, что все вперекосяк.
И не стоит жаловаться, братцы, —
Мол, живем в лихие времена!
В Новый год положено влюбляться:
Жаль, что эта сказка – не для нас…

У всего на свете есть границы.
Космос невозможен без Земли.
Я – приезжий. Я – из заграницы.
Свой в кругу официальных лиц.
А в Сибири мчат по снегу нарты.
Кто проспорил – эти или те?
Мир – игрушка. Козырная карта
За столом у киевских властей…
Сам П. П. ведет переговоры,
И ему грозит далекий босс.
Европлатье нам, увы, не впору.
Кто во всем виновен – вот вопрос!
Евродом – сплошные доброхоты.
Но не верь, не бойся, не проси!
Снайпера, майданы, пулеметы…
Запретить поездки и полеты —
Взрезать вены Киевской Руси…
Черный ящик. Минск. Переговоры.
Узкий круг официальных лиц.
Свет – театр; люди в нем – актеры.
Нажимайте кнопки, режиссеры!
У войны – и мира – нет границ…

По торной дороге, по краю чумы,
Бредем мы слепцами на связке…
Мы были как боги, свергая умы
Без прений и лишней опаски.
Мы – парни-огонь, молодцы – хоть куда;
Мы – грудью. За благо народа!
Но стонет в сиреневой гари майдан:
В сиреневой гари – свобода…
Мы больше не боги! Мы ищем Творца,
Блуждаем путем непреложным.
На страшном суде Золотого Тельца
Мир взвешен – и признан ничтожным.
Нельзя в одиночку – и вместе нельзя.
Европа ворчит: «Нищеброды!»
Отеческим дымом нам выжгло глаза, —
Сиреневой гарью свободы…

Этот мир – нематерьялен.
Он – не горек и не сладок.
Он не липнет, как конфета,
И, как дым, не ест глаза.
Но – насколько он реален, —
Ты поймешь из тех загадок,
Что разгадывать – непросто;
Не разгадывать – нельзя!
Мир несказочных улыбок,
Ненавязчивых касаний.
Не поймать, как стайку рыбок,
Не сложить, как натюрморт.
Силуэт Надежды – гибок.
Но летят по снегу сани.
Мчит за Золушкой карета —
Бог возница или черт…
Мир смешных полууловок;
Рать теней в небесной ставке,
Где идет у сердца с сердцем
Бесконечный разговор…
Кто не любит – тот неловок,
Точно слон в посудной лавке,
Где малиновые брызги
Сеет по полу фарфор.
Дом, работа, муж и дети:
Беготня, нужда и скука!
Не робей, моя сестренка,
Что достатка – ни гроша:
Тот, любимый, на рассвете
Сам тебе протянет руку.
И без слов ему ответит
Неразменная душа…