Константин Бальмонт - Фейные сказки. Детские песенки

Кот мяукать, кот метаться,

Загорелся кошкин дом

Тут бы кошке догадаться,

А она давай считаться,

Все поставила вверх дном.

Погубила ревность злая,

Кошкин дом сгорел до тла.

«Этой мышке помогла я»,

Спичка молвила, пылая.—

Мышка до сих пор цела.

Одуванчик вздумал взять

Замуж маргаритку.

А червяк, чтоб не отстать,

Замуж взял улитку.

И ликуют два цветка,

Счастливы друг другом.

И улитка червяка

Назвала супругом.

Но мгновенно улетел

Одуванчик белый.

Маргаритке был удел

Стать вдовой несмелой.

А с улиткой каблуком

Вмиг была расправа,

Что же стало с червяком,

Я не знаю, право.

Курочки-хохлаточки

По дворику ходили.

Улиточки-рогаточки

По травкам след водили.

Черненькая бархатка

В платьице запала.

Черненькая бархатка

В складочках пропала.

Деточка закрыла

Усталые глазки.

Дышит — и не слышит

Глупенькой сказки.

Трясогузка, возле лужи,

Хвост тряся исподтишка,

Говорила «Почему же

Всем стихи,— мне нет стишка?

Я ли бегаю не прытко?

Я ли мошек не ловлю?

Иль стихам нужна улитка?

Вот уж гадость Не терплю».

Трясогузка, чудо-птица,

Ты милей мне ярких звезд.

Ты… Но скрылась баловница,

Повернув свой быстрый хвост.

Вот какой смешной старик,

Школьный дядька наш

Дал нам много скучных книг,

Но забыл смешной старик

Дать цветочных чаш.

Вот мы книги в тот же миг,—

Раз, и пополам.

Тут поднялся смех и крик,

Позабыт смешной старик,

В сад скорей, к цветам.

Книги пусть читает он,

У него очки.

Он так стар и так учен,

Нам приятней видеть клен,

Хмель и васильки.

Книги пусть читает он,

И сидит в шкафах.

Мы же любим небосклон,

Вольных смехов светлый звон,

Сад в живых цветах.

На лугу большие кучи

Свеже вырытой земли.

Лето Жарко. Полдень жгучий.

Дым стоит вдали.

Кто здесь рылся? Может, гномы,

Всей смешной толпой своей,

Строят нижние хоромы

Для своих царей?

Города во тьме возводят,

Строят замки под землей,

И, уродливые, ходят

Под моей ногой?

Зажигают вырезные

Лампы в царстве темноты?

Нет, ошибся. То — слепые

Черные кроты.

Русалка с звонким хохотком,

Таким хрустально-чистым,

И в этом воздухе ночном,

Так лунно-серебристом,

Меня звала, и мне плела

Такие небылицы,

Моя разумность вдруг прошла,

И стал я легче птицы.

И в воду, прямо в воду к ней,—

Удержат ли обрывы!

Но, горе храбрости моей,

Русалочки смешливы.

Я захлебнулся, чуть дышу,

Они меня щекочут,

Как лягушонок, я пляшу,

А им-то что, хохочут.

И надавали мне шлепков,

Таких, сказать обидно.

Мелькнул их рой, и был таков.

Я — мокрый! Как мне стыдно!

Вот мы дружною семьей —

За грибами, в лес.

Я да он, да ты со мной,

Старый лес воскрес.

Был он тихий— темный бор,

Пасмурно глядел

А как наш раздался хор,

Весь он загудел.

Закрутился тенор твой,

Загремел мой бас,

Наш товарищ фистулой

Подбодряет нас.

Белка слушала во сне,

И с размаху — прыг.

Там сорока в вышине

Подняла свой крик.

Можжевельник зашуршал,

Вон там чей-то глаз.

Это леший побежал,

Испугавшись нас.

Ну, товарищи, вперед,

Врассыпную вдруг.

Тот, кто первый— гриб найдет,

Он мой лучший друг.

Только, братцы, примечай,

Вот вам уговор:

Чтобы этот гриб, пускай,

Был не мухомор.

Детка, хочешь видеть Рай?

Все забудь и засыпай.

Лишь храни мечту свою,

Баю-баюшки-баю.

Ты устала, отдохни,

В Небе светятся огни.

И лампадка говорит:

Спи, малютка, Небо спит.

Баю-баю-баю-бай,

Потихоньку засыпай,

Что увидишь ты во сне,

Расскажи поутру мне.

Ты увидишь светлый Рай,

В нем цветы себе сбирай.

Будем вместе мы в Раю,

Баю-баюшки-баю.

Прочь от елочки хмурной,

Мимо роз и гвоздик,

До сирени лазурной

Пробегает родник.

Отдает он прохладу

И листам и цветам,

Серебрится по саду,

Потерялся вон там.

За зеленой оградой,

Где летают стрижи,

Он возник серенадой

В честь желтеющей ржи.

Небосвод сегодня новый,

Свежий, светлый, бирюзовый,

За ночь мылся он дождем,

У зари он занял, рано,

И белила, и румяна,

И лазурности притом,

От лучистой желтой пыли

Облака его прикрыли

Вскипом белых покрывал,

И звенит наш день веселый,

И припали к розам пчелы,

Нежа розовый бокал.

Раковинки, камешки, игрушки,

Сказки-травки в зеркале реки.

Жил Старик и говорит Старушке:—

Мы с тобой зачахнем от тоски.

Говорит Старушка: Что же, Старый,

Создавай ты Море для людей.

Я создам ручьи, лесные чары,

Жить тогда нам будет веселей.

Люди кораблей себе настроят,

Будут петь, браниться, и кричать.

Если ж мысли их забеспокоят,

Ключ лесной им будет отвечать.

Дети прибегут играть на взморье,

Море что и бросит для детей

Им забава, нам, седым, подспорье,

Будет Старым в мире веселей.

Зашумело Море кругземное,

Притаились по лесам ручьи.

Помолчат — и разольются вдвое,

Парус забелел, бегут ладьи.

И живет Старик, легко Старушке,

По ручьям проходят огоньки

Светят травки, малые подружки,

Раковинки, камешки, пески.

Отчего цветет цветок,

Разгадать никто не мог.

Но цветок всегда цветет,

День за днем, за годом год.

И за годом год, всегда,

Светит вечером Звезда.

И для нас, века веков,

Нет разгадки лепестков.

Но зачем разгадка мне,

Если я молюсь Весне,

Если я в вечерний час

Рад, что вот, Звезда зажглась.

Но зачем загадка снов,

Если нежен лик цветов,

Если вводят нас цветы

В вечный праздник Красоты.

Рождается внезапная строка,

За ней встает немедленно другая,

Мелькает третья ей издалека,

Четвертая смеется, набегая.

И пятая, и после, и потом,

Откуда, сколько, я и сам не знаю,

Но я не размышляю над стихом,

И, право, никогда — не сочиняю.

Я не хотел бы стать грозой,

В ней слишком-слишком много грома.

Я б лучше сделался росой,

Ей счастье тихое знакомо.

Я б лучше сделался цветком,

Как цвет расцвел бы самый малый.

Ему не нужен шум и гром,

Чтоб быть счастливым в грезе алой.

Трудовые мечты,

Золотое зерно.

Торжество Красоты,

Как мне близко оно!