Владимир Высоцкий - Книга 2

Мы увидели. Пришли две с половиной тысячи человек.

Высоцкий выступал последним. Но это его выступление нельзя было назвать точкой в конце долгого и явно удавшегося вечера. Потому что это была никакая не точка, а яростный и мощный восклицательный знак!..

Так кем же он был все-таки — Владимир Высоцкий? Кем он был больше всего? Актером? Поэтом? Певцом?

Я не знаю.

Знаю только, что он был личностью. Явлением. И факт этот в доказательствах уже не нуждается… Высоцкий продолжает свою жизнь. Его сегодня можно услышать в городских многоэтажках и сельских клубах, на огромных стройках и на маленьких полярных станциях, в рабочих общежитиях и в геологических партиях.

Вместе с нашими кораблями песни Высоцкого уходят в плавания по морям и океанам нашей планеты. Вместе с самолетами взмываются в небо. А однажды даже из космоса донеслось:

Если друг оказался вдруг

И не друг и не враг, а так.

Если сразу не разберешь,

Плох он или хорош.

Парня в горы тяни — рискни.

Не бросай одного его.

Пусть он в связке одной с тобой.

Там поймешь, кто такой…

Эту песню пел звездный дуэт космонавтов в составе В. Коваленка и А. Иванченкова. И надо сказать, что здесь все было на высоте и песня, и исполнение!..

Лучшие песни Владимира Высоцкого — для жизни. Они — друзья людей. В песнях этих есть то, что может поддержать тебя в трудную минуту, — есть неистощимая сила, непоказнаЯ нежность и размах души человеческой.

А еще в них есть память. Память пройденных дорог и промчавшихся лет. Наша с вами память… Когда-то он написал: «но кажется мне, не уйдем мы с гитарой на заслуженный, но нежеланный покой», правильно написал!

Роберт Рождественский

26 июля Москва прощалась с актером московского театра Драмы и Комедии на Таганке, поэтом, бардом Владимиром Семеновичем Высоцким.

В траурном убранстве помещение театра. На сцене, устланной цветами, на высоком постаменте — гроб с телом В. С. Высоцкого. В зале — множество венков: от министерства Культуры РСФСР, от Союза киноматографистов СССР, коллектива театра, от коллективов других столичных театров, от московского КСП и других учреждений культуры, от родных и друзей покойного.

На состоявшейся гражданской панихиде выступили Ю. Любимов, М. Ульянов, Г. Чухрай, В. Золотухин, Н. Михалков.

В. С. Высоцкий похоронен на Ваганьковском кладбище.

Есть древнее слово — бард. У древних племен галлов и кельтов так называли певцов и поэтов. Они хранили ритуалы своих народов. Они пользовались доверием народа. Их творчество отличалось оригинальностью, неповторимостью и самобытностью. Они хранили традиции своего народа, народ им доверял и чтил их.

К этому чудесному племени принадлежал ушедший, который лежит перед нами и который играл на этих подмостках долгое время своей зрелой творческой жизни. Над ним вы видите занавес из «Гамлета», вы слышали его голос, когда он кончал пьесу прекрасными словами поэта, такого же, как и он, и другого замечательного поэта, который перевел этого гения — Бориса Пастернака.

Владимир был неукротимый человек — он рвал свое сердце, оно не выдержало и остановилось. Третий день люди идут день и ночь, проститьсся с ним, постоять у его портрета, положить цветы, открыть зонты и охранять цветы от солнца, чтобы они не завяли. Мы мало охраняли его при жизни, но, видно, такова горькая традиция русских поэтов. Но все, что вы видите здесь, говорит само за себя.

О его мощи я вам приведу один случай. В выходной день мы приехали на КАМАЗ всем театром. Вышли и пошли по улице в дом, где мы должны были жить. Все строители открыли окна — улица длилась километр — выставили магнитофоны — и звучали весь километр его песни на полную мощь. И он шел по городу, как Спартак. Вот какова сила этого таланта, и вот почему он вызывал, конечно, раздражение многих мелких людей. Мы сделаем все, чтобы сохранить его память в театре. У него остались дети — наша святая обязанность — заботиться о них; святая обязанность детей — помнить, кто их отец.

В нашей актерской артели — большая беда. Ушел один из своеобразнейших, неповторимых, ни на кого не похожих мастеров. Артель делает общее дело вместе, но каждый мастер может что-то сделать так, как никто другой. Владимир Высоцкий был личностью, артистом такой неповторимости, ни на что не похожей индивидуальности, что его смерть — это зияющая рана в нашем актерском братстве.

Говорят, незаменимых нет. Нет, есть! Придут другие, но такой голос, такое сердце и такая ярость и боль уже из нашего актерского братства уйдет. Он был замечательным актером, одним из интереснейших актеров современности. И он был певец. Для него песня была вторым языком, вероятно, он был создан так, что не мог все выразить словами, как мы не можем многое выразить, но он обладал поразительным даром песни, через которую он любил, ненавидел, презирал, нежно относился, надеялся, мечтал, болел, мучился. Эти песни были как крик, эти песни были как стон сердца, как хруст разрываемого сердца. Его песни любили, не любили, его песни шокировали, удивляли, восхищали, но они были выражением каких-то таких народных струн, которые сегодня проявились полной мере.

Он прожил короткую жизнь, он действительно не мог остановить своих лошадей, у него не хватило сил. Но ведь этом и весь Владимир — или, как его называли, Володя Высоцкий; в том, что его лошади в пене, в ярости, в намете, в неостановимости, — и был Высоцкий. И, может быть, поэтому такая любовь, такая боль, такая потеря. Кто знает, кто может обьяснить? Но рана большая и невосполнимая.

Володя, в одной из песен ты обещал нам: «Я не уйду от вас, и не надейтесь, я буду с вами». Половину ты выполнил, половину нет. Это не в силах бренного человеческого тела победить воровку — смерть. Ты ушел. И ушел в такую страну, откуда возврата нет. Но ты правду сказал, что останешься нами. Твои песни, твои роли будут жить. Ты, правда, был настолько непохожим, что твои песни никто, кроме тебя, петь не мог. Только ты с твоей яростью, с твоим темпераментом, твоей нежностью, с твоей любовью, дружбой, русским размахом, волею, — только ты мог эти песни петь так, как ты их пел. Но нам техника стала помогать во всем многом. Спеть за тебя никто не сможет, но слушать тебя будут, как слушали при жизни во всех уголках нашей огромной родины, ибо твои песни что-то такое выражали, очень глубинное, очень сердечное.