Дмитрий Мережковский - Символы. Песни и поэмы

Где же, герой, твои смелые, гордые мысли,

Силы, надежды?..

Руки повисли,

Сомкнуты вежды…

Меч и несметное войско, и гром твоей славы —

Вся твоя сила

Не победила

Капли отравы!

Все, что так жаждал обнять ты душой ненасытной, —

Все улетело,

И беззащитно —

Жалкое тело.

Вот — наша доля!.. Какая-то вечная Сила,

Скрытая тайной,

Нас одарила

Жизнью случайной.

Не для себя — для нее мы живем и страдаем,

Полны томленья,

И улетаем,

Как сновиденья!..

(Слуги уносят спящего Сильвио.)

Обнаженные скалы в пустыне

Сильвио спит под звериной шкурой; над ним стоит Клотальдо, указывая ему на небо.

Сильвио

(открывая глаза)

Где я?..

Клотальдо

Орел давно исчез.

Потухло солнце за горами…

Светила бледные с небес

Взирают кроткими очами.

Проснись!..

Сильвио

Где мой престол?..

Клотальдо

Дитя,

Опомнись: жадными очами

За птицей гордою следя,

Здесь, над угрюмыми скалами,

Уснул ты в полдень золотой, —

Теперь уж ночь — пора домой.

Сильвио

Так это был лишь сон!..

Клотальдо

Но что же

Во сне ты видел, сын мой?

Сильвио

Боже,

Я видел блещущий дворец,

Неодолимую державу…

Я видел пурпур и венец,

Могущество, победы, славу…

Клотальдо

Забудь…

Сильвио

Нет, лучше — смерть!

Клотальдо

Мой друг,

Взгляни, как ясен мир природы,

Как спят озер немые воды,

И гор знакомый полукруг…

Туман клубится, и над бездной

Едва блестят меж облаков

Под тихим светом ночи звездной

Громады вечные снегов…

Сильвио

(не слушая)

Стремиться к подвигам великим,

Достигнуть трона, счастье, власть

Держать в руках — и сразу пасть,

И пробудиться зверем диким, —

Насмешка горькая!…………..…….

……………………………………

(Плачет)

Но если все, чему так твердо

Я верил — сила, красота,

Любовь, величье власти гордой —

Неуловимая мечта,

И жизнь, как молния, умчится, —

То где ж не призрак, не обман,

Не мимолетная зарница

И не блистательный туман?..

Быть может, сон — и эти горы,

Луга, долины, небеса…

Быть может, призрак — и леса,

И звезд таинственные хоры, —

Весь мир — создание мечты,

И все величие вселенной

Над бездной вечной пустоты —

Лишь отблеск радуги мгновенной…

Куда несется жизнь моя

Над беспредельным океаном,

Как налетевшим ураганом

Полуразбитая ладья?

Опоры нет: под бурей вечной,

Как искра, меркнет свет ума…

Бессилье, ужас бесконечный,

И одиночество, и тьма!..

Лес родимый! я спрячусь в безмолвье твоем

В изумрудной, таинственной мгле,

И к холодной земле

Я приникну челом.

Об утесы дробись и шуми, водопад,

Пусть студеные слезы твои окропят

Мне горячую грудь…

Позабыться, уснуть!..

Нет, не буду, как прежде, могуч и здоров,

Со зверями под свежею тенью дубров:

Человека в себе не убить мне ничем;

А природе… на что я природе теперь,

Развращенный, больной и измученный зверь?..

Я печален и нем

Буду в мире блуждать,

И закрыт для меня первобытный Эдем:

Буду вечно томиться и вечно страдать!

Внутренность пещеры

Сильвио читает книгу при свете лампады. Клотальдо входит незамеченный.

Клотальдо

…Тихо кругом… Только летучие мыши вьются, шурша, над лампадой; со сводов висят сталактиты, и капли стекают по ним и падают на пол, как слезы. Бедный мой Сильвио!

Сильвио

Кто зовет меня?

Клотальдо

Это я пришел тебя проведать.

Сильвио

Тяжко мне, отец… Прежде я смутно чувствовал, что жизнь только греза, теперь мудрость подтвердила мой опыт… Она доказала, что вся природа — сон, и человек никогда не узнает, что кроется там, за призрачной дымкой явлений и форм… Никогда, никогда!..

Клотальдо

Дитя, о чем ты горюешь? К чему тебе тайна природы? Удел человека — работа, а для работы тебе довольно и того, что можешь познать.

Сильвио

Нет, лучше убью себя, но не отрекусь ни на одно мгновение от моей неутолимой жажды… Для меня нет другого исхода — или проникнуть в тайну, или погибнуть!

Народ. Площадь перед дворцом

На ратуше звонят в колокол. Крестьяне, ремесленники, купцы, нищие — толкаются, кричат и пробегают толпа за толпой.

Герольд

(с трубою)

На площадь, граждане, на площадь!

Купец

Эй, сосед,

Куда бежишь?

Ремесленник

Бегу, как бык — на красный цвет.

Не знаю сам куда: на месте не сидится!..

Когда народ бушует и ревет

И зверем бешеным стремится

На приступ, бунт, пожар — мне все равно — вперед

Бессмысленно бегу, куда толпа влечет,

И силы нет остановиться.

Купец

(запирая лавку)

И мне не терпится, и я с тобой бегу,

Меня несут, как ветер, ноги,

И удержаться не могу.

(Входят Придворный, переодетый в платье рабочего, и Крестьянин.)

Придворный

Ведь юный царь, и щедрый, и нестрогий,

И вам же обещал он облегчить налоги.

Крестьянин

Что молвил ты? Отец родной! Не может быть,

Налоги?..

Придворный

Да, на шерсть, и соль, и водку…

Крестьянин

Ну нет, уж я теперь за Сильвио! На сходку

Я приведу тебе здоровых молодцов,

Налоги! Боже мой, да я на все готов!

Ах, светики мои, вот счастье-то какое!

Задел же ты нас, братец, за живое…

За Сильвио мы все, за Сильвио! Лечу,

На площади я весь народ перекричу!

(Пьяные солдаты выходят из таверны и разговаривают.)

Первый

Какой у нас король — не царь он — а старуха.

Второй

В нем нет воинственного духа.

Третий

А Сильвио в поход вести нас обещал!

Вот — нашей армии достойный генерал!..

Четвертый

Награды, ордена, фуражировки…

Уж то-то привезем любовницам обновки!

Один из солдат

Войны, мы требуем войны!

Другой

Мы постоим

За Сильвио, отдайте нам героя,

Не то возьмем его мы с боя!

Солдаты

Где принц, где новый вождь? Вся армия за ним!

Пустыня

Народ и войско. Сильвио под звериной шкурой. Военачальник на коленях подает ему корону.

Военачальник

Царем мы Сильвио избрали;

И умолять его пришли,

Чтоб он в смятенье и печали

Не покидал родной земли.

Прими же, Сильвио, корону;

Мы за тобой на смерть пойдем;

И путь к наследственному трону

Тебе проложим мы мечом.

Сильвио

Уйдите прочь!..

Военачальник

Ужель, монарх, лишенный чести,

Обиды и позор оставишь ты без мести?

Сильвио

Мстить — для чего?.. За что?.. Кто мог меня обидеть?

Ведь люди — призраки, действительность — обман…

Не стоит их любить, не стоит ненавидеть:

Они рассеются, как утренний туман!..

Убить врага — к чему? Чрез два иль три мгновенья

Не будет ли и он, как я, добычей тленья?

За всех живых в груди моей — тоска,