Дмитрий Мережковский - Стихотворения разных лет

Грозою сломанная ветка,

А дождь сияющий повис,

Как бриллиантовая сетка.

И он был светел и певуч,

И в нем стрижи купались смело,

И там, где падал солнца луч,

Они сверкали грудью белой

На фоне синих грозных туч.

В темных росистых ветвях встрепенулись веселые птицы;

Ласточки в небо летят с щебетаньем приветным,

В небо, что тихо наполнилось светом денницы,

Словно глубокая чаша — вином искрометным.

И вот в победной багрянице

Блеснуло солнце в облаках,

Как триумфатор в колеснице

На огнедышащих конях.

Все, что живет, в это утро — светло и беспечно,

Ропщет один лишь поток, от мятежного горя усталый,

И, как титан Прометей, безответные скалы

Он оглашает рыданьем и жалобой вечной.

Май 1888

Боржом

С тех пор, как расцвела ты, бледная, немая,

Доступная зари лишь розовым огням, —

Никто не прижимал, о лилия святая,

Горячих уст к твоим холодным лепесткам.

Не зримая никем, без жалоб увядая,

Последний вздох любви, последний фимиам

Отдав безропотно пустынным небесам,

Ты, одинокая, умрешь, благоухая.

Но расцветешь опять, как там, в лесной глуши,

Ты в сумерках моей тоскующей души,

Цветок поэзии, цветок уединенный.

И, набожный певец, в полуночной тиши

Склонюсь я пред тобой с молитвой, умиленный,

Как перед образом коленопреклоненный.

Январь кристаллами наполнил воздух льдистый.

От ярких фонарей на улице огромной,

От белых глобусов волною серебристой

Обильно льется свет, чарующий и томный.

В нем кружатся, летят и падают снежинки;

Чуть радугой блеснут — и в сумрак бесконечный

Уносятся навек алмазные пылинки,

Очей не утолив красой недолговечной.

Смотрю, но нет в душе старинного вопроса, —

Пускай уносятся созвездий хороводы,

Как этот снежный вихрь в немую даль хаоса,

Пускай вся наша жизнь ничтожна и случайна,

Но в призме радужной изменчивой природы —

Я верю, верю — есть божественная тайна!

<1888>

О, если хочешь ты, чтоб робко и смиренно

Я голову склонил к твоим ногам,

Как побежденный —

Напрасно!..

Оставь меня, уйди! — еще ни перед кем,

Ни пред одним земным кумиром, —

Ни пред людьми, ни перед Богом, —

Я не склонял свободного чела.

Моей любви я не унижу,

Я не паду во прах перед тобой, —

Пусть лучше сердце разорвется

От муки!

Но если ты мне просто,

Как брату брат,

Как равный равному, протянешь руку

И скажешь: «Вместе легче

И веселей работать!»

Как радостно схвачу я эту руку,

Товарищ милый!

Не дам тебе я неги и покоя,

Не дам тебе я счастья и забвенья,

Я не зову тебя

На пир веселый,

На праздник жизни молодой, —

Зову тебя на гордые страданья,

На темную суровую работу,

Зову тебя под ношей крестной

Изнемогать

И, может быть, погибнуть, но зато

Смотри, смотри, — какая ширь пред нами,

Какая слава в муках и позоре!..

И если сердце не трепещет

Над этой бездной,

Дай руку мне, свободная подруга,

Порвем все цепи,

Откроем крылья

Навстречу буре,

Как два товарища-орла,

Летим, летим под тучу грозовую.

1888?

Дома и призраки людей —

Все в дымку ровную сливалось,

И даже пламя фонарей

В тумане мертвом задыхалось.

И мимо каменных громад

Куда-то люди торопливо,

Как тени бледные, скользят,

И сам иду я молчаливо

Куда — не знаю, как во сне,

Иду, иду, и мнится мне,

Что вот сейчас я, утомленный,

Умру, как пламя фонарей,

Как бледный призрак, порожденный

Туманом северных ночей.

Зима — весна 1889

Трепетные зори

Потухают в море,

В сумрачном просторе.

И поднялся туман,

И заснул океан.

Мертвой зыби волны,

Тяжки и безмолвны,

Подымают челны.

Мягко стелется мгла,

И заря умерла.

Звезды ночи рады

И, полны отрады,

Тихо, как лампады,

В небе блещут — и вновь

В сердце мир и любовь.

2 апреля 1889

Возьми бокал с вином, венок из роз одень,

Живи без помыслов, забот и упованья,

Как будто завтра смерть, как будто каждый день —

Последний день существованья…

…………………………………………………………

1889

Целый день — только гладь бесконечных полей,

Только синее небо над ними…

Как я рад, что здесь нет ни домов, ни людей,

Что один я с цветами степными…

Ароматною сыростью пахнет земля,

И, как шелк, мурава зеленеет,

Убегают в безбрежную даль тополя,

Одинокая церковь белеет…

Вот они, мои степи… Подальше от книг,

От томительной жизни столицы, —

Вновь я прост, как дитя, и свободен на миг,

И беспечен, как вольные птицы…

Ничего не желать, не мечтать, — всей душой

С этой далью холодною слиться…

Здесь, в природе — я чую с блаженной тоской —

Правда, вечная правда таится!

<1889>

Мы в одной долине о любви мечтали,

Чуждые друг другу, полные печали, —

Ночью звезды те же к нам в окно глядели,

Мы внимали той же соловьиной трели,

И, следя, как меркнут на закате горы,

Сколько раз встречались в небе наши взоры.

И, любви не зная, оба одиноки —

Были мы так близки, близки — и далеки…

Мы нашли друг друга и, полны надежды,

Любим беспредельно… Но зачем ты вежды

Грустно опустила, стала молчаливей…

Разве в этом мире можно быть счастливей?..

Понял я, родная, сердце хочет снова

Прежней тихой грусти, сумрака ночного,

Хочет звезд тех самых, что в окно глядели,

И давно умолкшей соловьиной трели…

Как о мертвом друге, с нежностью во взоре,

В эти дни блаженства ты грустишь о горе.

<1889>

Туманов млечных покрывало

Долины, горы, небеса

И необъятные леса

Ревнивым облаком скрывало.

Но вдруг безжизненная мгла,

Цепляясь за верхушки леса,

Как исполинская завеса,

Разорвалась и поплыла…

Открылся мир прекрасной грезы,

И засинели небеса,

Как благодарственные слезы,

На розах вспыхнула роса.

И мягкий свет упал на долы,

На берег с пеною валов,

На скалы — вечные престолы,

Жилища царственных орлов.

Уж море теплое дышало,

И, торжествуя, предо мной

До края небо трепетало

Своей воздушной синевой.

1889?

Крым

Ты поклялась мне в любви…

Слушал я грустно и холодно,

Сердце сжималось от боли и страха,

Словно в тот миг предо мной святотатство свершилось…